Сердце Малого Льва (СИ)

— Послушай, — насмешливо взглянул на него Руэрто, — столько женщин вокруг! Почему ты всё время выбираешь то богинь, то дьяволиц?

* * *

Домой Ольгерд попал только к ночи. В голове к этому времени все перепуталось, на душе было гнусно и тревожно. Хотелось поскорее прижаться к Риции и уснуть, хоть ненадолго забыв обо всем.

В гостиной было темно, а в спальне горел тусклый свет ночника. Он удивился и даже обрадовался, что Риция до сих пор не спит, разулся, снял термостат и заглянул к ней с несколько виноватой улыбкой.

Да, она не спала, но увиденная им картина могла бы убить наповал, даже после того, что произошло сегодня с ним самим: в их постели лежал мальчишка Льюис и сладко спал. Сама Риция сидела рядом в кресле и смотрела на него зачарованным взглядом. Скрип двери ее отвлек.

— Ол?! — ахнула жена.

Он даже не знал поначалу, что сказать и как отреагировать, но улыбаться, во всяком случае, расхотелось.

— Что тут происходит, черт возьми?!

— Говори потише, он только что уснул.

— У нас что, уже общежитие?

Риция вскочила, одергивая розовый халатик и поспешно выставляя Ольгерда из комнаты.

— Идем, я тебе всё объясню.

Мягкие тапочки с помпонами и халат с кружевами делали ее непривычно женственной.

К тому же он заметил после высокой, рослой Оливии, какая она маленькая и хрупкая. И какая она красивая.

— Что всё это значит? — повторил он.

— Понимаешь, — распахнула черные глаза Риция, — у мальчика потрясение: его бросила Анастелла. Знаешь, как это переживается в таком возрасте?

Это Ольгерд знал прекрасно. Женщины уходили от него во всех возрастах. Одни влюблялись до фанатизма, другие уходили. И, кажется, к их числу собиралась примкнуть и Риция.

— И мальчик пришел к тебе поплакаться в жилетку? — усмехнулся он.

— Не говори так, Ол! — возмутилась жена, — ему плохо, он напился, а пить не умеет.

— Так ему и надо.

— Ну, как ты можешь так думать!

Ольгерд стоял, смотрел на нее и чувствовал себя полным идиотом.

— Я о нем вообще не хочу говорить, — сказал он с презрением, — пусть этот нытик проспится и выкатывается к чертовой матери!

— Что?!

Она стояла как маленькая девочка, возмущенно моргая ресницами. Он любил этот образ безумно, маленькую знайку с распахнутыми детскими глазами. И никогда не думал, что появится какой-то мальчишка, который затмит ей всё. Он никогда не думал, что всё кончится вот так: он увлечется дьяволицей, а она в это время — Ангелочком…

— Опекай его где-нибудь в другом месте, — сказал он с горечью, — а здесь пока мой дом. И я хочу отдохнуть.

— Ты забыл, что это и мой дом, — напомнила она.

— Наш, — уточнил он, — и при чем тут кто-то третий?

— Ол… — Риция нервно сцепила руки и посмотрела ему в глаза, — я давно хотела тебе сказать…

Было видно, что ей трудно это выговорить.

— Что? — напрягся он, ожидая самого худшего.

Потерять Рицию — это было бы слишком. Это было просто немыслимо!

— Ол, у нас ведь нет детей, — она кусала губы и краснела как школьница, — и не будет.

— Ну? И что?

— Я так больше не могу.

Он молчал.

— У Льюиса тоже никого нет, — наконец выговорила жена, — может, из нас получилась бы семья? Нам давно нужен кто-то третий, Ол.

— Ну, знаешь! — совершенно ошалел он от такого заявления, тем не менее, испытывая огромное облегчение, — я думал, ты хочешь взять какого-нибудь малыша, а этот.

— Я не хочу малыша!

— Но это смешно!

— Почему смешно? Эдгару было столько же, когда отец его забрал. И ничего!

— Но я не твой отец. И мне совершенно не нравится этот смазливый хлюпик…

— Не нравится? — чуть ли не с ужасом взглянула на него Риция, — как жаль… но почему?

— Я уже сказал.

— Он не такой!

— Не понимаю, за что ты его так любишь, Рики? Я на это не способен.

— Ты же не пробовал. И ты его совсем не знаешь!

Обзавестись сразу взрослым сыном ему и в голову никогда не приходило, тем более этот мальчишка всегда раздражал его своей девичьей застенчивостью, идиотской красотой и успехом у женщин… но у Риции уже дрожали губы. Он понял, что поздно что-то менять и бесполезно спорить с женщиной. Материнский инстинкт включился. Это было как-то дико, но все-таки лучше того, что он предполагал.

— И как ты себе это представляешь? — вздохнул он.

— Я хочу, чтоб он погостил у нас, — оживилась Риция, — тем более, ему сейчас так плохо.

Надеюсь, ему понравится.

— А мне?

— Ол!

— Ты обо мне хоть вспоминать-то будешь?

— Ну что ты говоришь!

— Где мне лечь? На коврике под дверью?

— Я же не знала, что ты прилетишь, — сказала она виновато.

— Делай, что хочешь, — махнул он рукой, — я буду терпеть этого парня в своем доме, если тебе это так важно, но не более того.

Остаток ночи он провел на диване в гостиной. По справедливости он большего и не заслужил. Что бы было с ним, если б Олли его не оттолкнула? Вот именно… Как-то это всё получалось глупо, особенно теперь, когда из него пытались сделать добропорядочного папашу!

Проснулся он от запахов на кухне. Риция пекла блины. Когда только научилась? И когда только вообще полюбила готовить? Льюис хмуро сидел за столом и возил блином по тарелке со сметаной.