Сердце Малого Льва (СИ)

— Д-доброе утро, — сказал он, чуть не подавившись, — вид у него и правда был изможденный, глаза ввалились, аппетита явно не было.

— Привет, — буркнул Ольгерд, сел и сунул в рот блин.

У него самого ни настроение, ни самочувствие были не лучше. Так они хмуро и жевали на пару. Риция радостно повернулась от плиты. На ней был новый яркий фартук с оборками и большими карманами в цветочках. Это так не вязалось с ее обычным образом, что Ольгерд тоже чуть не поперхнулся.

— Тебе чай или кофе? — спросила она.

— Кофе, — ответил он.

— А тебе, солнышко?

Солнышком был этот великовозрастный сынок!

— А мне чай, — сказал он и потупился.

Молчание затягивалось.

— Что нового в Центре? — спросил Ольгерд без особого любопытства.

— Все идет по графику, — охотно отозвалась Риция, — скоро мы планируем новый эксперимент с участием всех Прыгунов одновременно. Я думаю, тебе это будет интересно, Ол.

— Почему всех?

— Сколько можно испытывать вас по одиночке? Мы будем работать на предельных энергиях.

— А не взорвемся? — усмехнулся он.

— Нет, — уверенно сказала жена, разливая чай, — у нас всё предусмотрено. Мы уже монтируем в испытательном зале круговую установку на девять кресел.

— Девять? Ты что, сама собираешься туда садиться?

— Конечно.

— А кто будет испытывать?

— Тургей Герсот и Оливия.

— Оливия?

— Ну да, она же его ученица.

— Понятно…

Льюис ел молча. На счастливого влюбленного он больше не походил. Счастье оказалось кратким. Ольгерд вспомнил себя, довольного жизнью и гордого собой пилота-практиканта, когда ему позвонила Алина и сообщила, что вместе им делать больше нечего. И мир перевернулся тогда вверх тормашками. Это было давно, бывало и больнее, но почему-то не забывалось. Наверно, потому что было в первый раз.

— Лью, вы что, поссорились со Анастеллой? — спросил он в порыве внезапного сочувствия.

— Нет, — сдержанно ответил парень, — мы наоборот — друзья.

Как это всё было знакомо! И старо как мир.

Ольгерд еще раз посмотрел на счастливую жену в цветастом фартуке, на подавленного «сыночка» и встал из-за стола.

— Ладно, мне пора на полюс. Ни черта вчера сделать не успел.

* * *

Зачет Льюис не сдал. И это было не самой большой неприятностью, посыпавшейся на него в последние сутки. Это Льюис принял уже как должное, после всего, что случилось. А случилось то, что ему просто нечего стало делать на этой планете. Здесь как-то особенно остро он чувствовал себя ничтожеством.

Зачем-то напился. Зачем-то подрался с Герцем… потом было нечто еще более ужасное, о чем стыдно было вспомнить. Он пришел к Риции, он вел себя как последний дурак, как раненый звереныш, он злился, он хотел что-то доказать себе… и он стал снимать с нее халат и целовать ее плечи, а она объяснила, что это недоразумение, что у них должны быть какие- то другие отношения, как у мамочки с сыном, в общем… А любит она и всегда любила только своего мужа. Этот муж потом сидел на кухне и бросал на него хмурые, презрительные взгляды.

Совершенно мокрый от дождя и злой, Льюис вошел в вестибюль общежития. Там нарисованные бабочки порхали по нарисованным цветам. Ничего в их пестрой жизни не изменилось с той счастливой поры, когда их касалась кисть Анастеллы. Что ж, стенам было легче, и потолку было легче, и кафельному полу. Хорошо быть железобетонным! Хорошо быть застывшим, постоянным, неживым и неизменным! А ему? Неужели каждый день придется проходить мимо этого рисунка?!

В своей комнате он переоделся в сухое. Заглянул в зеркало и почувствовал отвращение.

— Где тебя носит? — заглянула к нему Олли, — дядя Рой давно хочет тебя видеть.

— Зачем?

— Как зачем? Ты что, часто с ним встречаешься?

— Ты права, редко. Где его найти на этот раз?

— Он в Звездной гостинице, номер 614.

— Ладно. Загляну.

Всё стало безразлично, даже это. Когда-то он так радовался встречам с дядей Роем! А что теперь скажет его наставник? Посмеется над ним?

— Что с тобой, Лью? — Оливия смотрела удивленно, но без сочувствия, — случилось что- нибудь?

— Ничего, — он пожал плечом, — просто зачет не сдал.

— Как не сдал? — удивилась она, — там же делать нечего!

— Это тебе делать нечего! — сорвался он, — ты гений! А я посредственность… во всех смыслах.

— Иди-ка ты в Звездную гостиницу, — посоветовала Олли.

Что он и сделал. Дядя Рой занимал роскошный номер, похожий на какие-то сказочные хоромы. Всё внутри блестело сиреневой пудрой и переливалось. Мягкая мебель отражалась в зеркальных стенах и потолках. На полках стояли свежие оранжерейные цветы. Льюис не бывал во дворце у Леция, но Азол Кера и Ольгерд Оорл с Рицией жили, пожалуй, скромнее.

— Проходи! — мамин друг усадил его в огромное кресло с мягкими подлокотниками, и то сразу приняло форму тела, — удобно?

— Нормально.

— Мы давно не виделись, малыш. Как дела?

— Дела? — Льюис посмотрел на своего наставника хмуро, исподлобья, — я хочу вернуться на Землю.

— Почему? — тот перестал довольно улыбаться.

— Мне здесь надоело.

— Это не ответ.

— Надоело и всё.

— Месяц назад ты был в восторге.

— Да. Был.

— Что случилось, малыш?

— Я не малыш, дядя Рой! Не говори со мной как с ребенком.