Сердце Малого Льва (СИ)

— Как не можешь?! Ты же Прыгун!

— Все силы ушли на любовь к тебе. Мне надо восстановиться.

— О, черт. Тогда прячься в доме. Я попробую удержать его в столовой.

С этими словами Кантина рывками сняла с себя мокрое платье, зашвырнула его в кусты и в своей ослепительной наготе прыгнула в бассейн. Страх ее был слишком очевиден и слишком нехарактерен для нее. Эдгар поразился этому и вдруг вспомнил, как грубо Бугурвааль оттащил ее за локоть на приеме. Всё это как-то не вязалось с версией, что заправляет всем коварная жрица.

В доме было попрохладней. После ослепительного солнечного света Эдгар даже не сразу разобрал, куда попал. Широкий коридор привел его в большую комнату с накрытым столом.

Там под прозрачными крышками медленно остывали и томились сочные рабснигортрокисы в икорном масле, ароматные, манящие и навсегда для него потерянные. «Что б ты подавился!» — подумал он с досадой.

Из столовой выходило несколько дверей. Прятаться в спальне было бы беспримерной наглостью. Эту идею Эдгар отверг, он свернул в какую-то странную комнатушку, прокуренную благовониями и заполненную всякими культовыми принадлежностями. Там он спрятался за вешалкой с одеждой. Через пару минут, когда с него натекла лужа, из столовой послышались голоса. Кантина смеялась, а Куратор что-то хмуро бубнил. Слов было не разобрать. Забрякала посуда.

Эдгар решился встать возле самой двери, чтобы всё расслышать, и высунулся из своего укрытия.

— Не двигайтесь! — раздалось у него за спиной.

* * *

Зловещего вида черный подросток смотрел на него желтыми крокодильими глазами. Он был замотан в алую жреческую тогу, на голове — убор из перьев, на руках — браслеты, а за поясом — кинжал, за рукоять которого он и держался. Жуткий был видок у парня, Эдгар даже содрогнулся и открыл рот.

— Молчите, — упредил его подросток, — ни слова! У него слух, как у ночного сцандрахоска.

— Э-э-э…

— Молчите! Я запру дверь, потом выпущу вас через окно. Там кусты.

Жуткий мальчишка зыркнул на Эдгара ядовито-желтым взглядом и пошел к двери.

— Фальг! Подойди сюда, — послышался голос Кантины, — поздоровайся с вэем.

— Здрасьте, — буркнул парень.

— Я сказала, подойди сюда! Что у тебя за вид опять?

Шаркая сандалиями, юный жрец побрел к столу. Эдгар все-таки пробрался поближе к двери.

— Почему ты не в школе? — строго спросил Куратор.

— Сегодня день Восьми Зеленых Лун, — ответил Фальг, — учиться нельзя.

— Каких еще зеленых лун?! Что ты опять выдумываешь всякую чепуху?!

— Это главный праздник планеты Ахманкун.

— Нет такой планеты.

— Есть.

— Сынок, — вмешалась Кантина, — не спорь с вэем.

— Есть, — упрямо повторил мальчишка.

— По твоему сыну давно плачет Желтый остров, — раздраженно сказал Куратор, — там его наконец вылечат.

— Бугур, прошу тебя!

— Помолчи! Скажешь, это не твое влияние? Эти жреческие тряпки, побрякушки, благовонь по всему дому… и так дышать нечем! Здесь не Тритай и не храм Намогуса.

— Конечно. Просто мальчик играет.

— Твой балбес уже вырос и заигрался. Если он не возьмется за ум, я отправлю его в военную школу. Там его быстро обучат дисциплине.

— Но у него никакой тяги к военному делу, Бугур! Скорее к искусству.

— Про искусство можете забыть. Сейчас не те времена.

Эдгар чувствовал, что его уже знобит от злости. Этот тупоголовый хам нравился ему всё меньше.

— Ступай! — рявкнул Бугур мальчишке, — и немедленно сними эту красную тряпку. И эти дурацкие перья. И не смей являться ко мне в таком виде!

— Иди, — дрожащим голосом добавила Кантина.

Фальг хлопнул дверью.

— Зачем вы вышли, вэй? — спросил он хмуро, — он мог вас увидеть.

— Ну и что?

— А мама?

— Да… мама твоя рискует.

— Еще бы! Он ведь всё может!

— Ты его боишься?

— Я?! — мальчишка сверкнул желтыми глазами, — я никого на свете не боюсь! Я бы давно сбежал на Тритай и прихватил Аолу, но что тогда будет с мамой?

— Знаешь, парень, на Тритае всё уже давно не так. Никаких жрецов там нет. В лучшем случае тебя поставят к конвейеру на военном заводе.

— Тогда я сбегу на планету Ахманкун.

— С восемью зелеными лунами?

— Да!

— Что-то я не слышал про такую планету.

— А где вы были-то кроме своей Пьеллы?

— Ну, как тебе сказать…

— Тише! — Фальг прислушался, похоже, Куратор наелся и стал прогуливаться по комнате, — он может сюда зайти, проверить, во что я одет.

— Вот нахал! — искренне возмутился Эдгар.

— Да уж…

— Мне смыться в окно?

— В окно поздно. Залезайте под диван.

Нудный Куратор действительно заглянул к мальчишке. Причем без стука. Эдгар видел из- под дивана его черные крепкие ноги в белых сандалиях.

— Что у тебя тут за лужи?

— Так надо.

— Что значит, надо? Кому надо?

— Демоны раздражения боятся сырости. Что-то их много развелось в последнее время.

— Каких еще демонов?!

— Вот видите, вэй, вы тоже раздражаетесь.

— Посмотри в окно, придурок! Сейчас тридцать шестой век на дворе. Я слышать не желаю ни про каких демонов! Понятно?!

— От этого их не убавится.

— Вот что: или ты перестанешь ломать эту комедию, или мы будем тебя лечить.

После недолгого, но напряженного молчания черные ноги Бугурвааля удалились, дверь за ними захлопнулась.