Сердце Малого Льва (СИ)

— А Руэрто слюнтяй, — презрительно заявила эта жуткая женщина, — до сих пор носит мне цветы на могилу. но этой дурочке Анастелле я его всё равно не отдам. Хватит того, что она отобрала у меня Льюиса. Теперь ей понадобился мой сын! Размечталась, пигалица! Руэрто мой.

И больше ничей!

— Все твои, — усмехнулся Грэф, — до чего же ты жадная, Сия.

3

Под моросящим дождем кладбище выглядело особенно уныло. Даже яркий букет чайных роз, которые Руэрто положил на гранитную плиту, не скрасил серости этого дня.

— Отпусти меня, — подумал он, склоняя голову, — отпусти наконец… почему у меня такое чувство, что ты до сих пор рядом и следишь за каждым моим шагом? Какую жертву тебе принести, мама? Сто быков?

Желтая листва с осин почти вся облетела на асфальт. Он шел, глядя под ноги на тупые носки своих сапог и на эти умирающие листья, и на душе было холодно и пусто.

На широкой дороге, разделяющей человеческую и аппирскую половины кладбища, стояла девичья фигурка в голубом плаще с капюшоном и как будто дожидалась его. Из-под капюшона выбивалась мокрая белая челка.

— Анастелла? — удивился он.

— Да, — смутилась она, — я ходила к Патрику… потом увидела тебя.

— Что ж, — усмехнулся Нрис, — моя мать убила твоего брата. Нам самое место встречаться — на кладбище.

— Если ты хотел побыть один, я не буду тебе мешать.

— Я уже побыл один. Пошли.

Они медленно побрели между оград и памятников.

— Вообще-то, — призналась Анастелла, — я здесь не случайно. Я знала, что ты здесь бываешь.

— Я догадался, — сказал он.

— Нам нужно поговорить.

— Да?

— Мне это нужно. Пригласи меня куда-нибудь.

— Я лечу домой.

— Тогда пригласи меня к себе домой.

Руэрто вздохнул.

— Приглашаю.

Он уже сожалел, что внес сумятицу в ее юную, неопытную душу. Девчонка была ему не нужна. Он не хотел ее. Именно с ней всё было как-то сложно, неловко, мучительно. Ему поскорее хотелось всё забыть.

Она отдала слугам мокрый плащ и оказалась в обычных джинсах и свитере. Юные щечки полыхали трогательно-розовым румянцем. Руэрто распорядился, чтобы обед принесли в гостиную, и пригласил даму пройти. О чем пойдет речь, он примерно догадывался, но всё равно спросил:

— Ну? И что у нас случилось?

Анастелла присела на круглый диван и опустила голову, челка совсем скрыла ее лицо.

— Я люблю тебя. Вот что случилось.

— Это не любовь, — сказал он как можно равнодушней, — это по-другому называется.

— Мне не важно, как это называется, — она подняла на него раскрасневшееся личико, — я не могу без тебя жить. Понятно? И я хочу быть твоей женой!

— Стелла…

Он даже сел от неожиданности.

— Забавно, — нервно улыбнулась она, — именно здесь я тебе говорила обратное. Так мне и надо, дурочке…

Руэрто понял, что ему очень стыдно слышать эти слова. Наверно, потому, что именно их он и добивался. И что теперь?

— Стелла, — он взял ее за руку, — послушай… я дерьмо, ничуть не лучше своей мамаши. Твой Льюис подходит тебе гораздо больше, и я не собираюсь вам мешать.

— Мы уже расстались с Льюисом, — заявила она, — я ему всё сказала.

— Черт возьми! — вырвалось у него с досадой.

Анастелла забрала свою руку и даже отодвинулась немного.

— Ты, правда, совсем меня не любишь?

— Конечно, нет, — сказал он.

— Тогда почему. ты так целовал меня? Почему?!

— Да потому, — Руэрто досадливо поморщился, — что я то самое дерьмо. Я люблю всех женщин и ни одной.

— Неправда!

— Правда, детка.

Это было так. Женщины мелькали в его жизни одна за другой. Однажды, очень давно, он позволил себе привязаться к своей служанке больше, чем обычно. Мать убила ее. Скормила призраку в подземелье. Кажется, он даже и не возмущался тогда, принял это как должное, ведь Сия тем самым спасла ему жизнь.

Анастелла задумалась, потом сказала тихо:

— Тогда я согласна быть одной из всех. Пусть так.

— С тобой — не получится, — возразил он с горечью и покачал головой.

— Почему?!

— Потому что ты не одна из всех.

Большие серые глаза изумленно расширились. Она что-то такое поняла, чего он сам еще не понял. Или не хотел понять.

— Мне уйти?

— Если хочешь, оставайся пообедать.

— Спасибо. Какой уж тут обед…

На душе было скверно. Он послонялся по дому, позвонил Ольгерду, но тот оказался занят на своих раскопках. Пить в одиночку не хотелось, к тому же вечером намечался его сеанс в Центре Связи. Пришло время испытывать новые кресла-саркофаги в круговой установке.

Самым лучшим сейчас было бы выспаться, но сон не шел.

* * *

В Центре вечером было тихо и пустынно. Почти все двери закрыты. В такой тишине хорошо было думать, понимать и совершать открытия. Нрис пожалел на минутку, что он не ученый, и зашел в лабораторию Риции.

Сестра встала из-за компьютера, деловито положив руки в карманы белого халатика.

— Привет. Ты как всегда опаздываешь.

— Я как всегда разгильдяй.

— Ладно, — она вздохнула, — ты хоть являешься. Некоторых вообще не поймать. Не представляю, как нам удастся собрать всех в одно время в одном месте.

— Объяви заседание Директории.

— Разве что!

Нрис огляделся.

— А где твой подопечный? — спросил он удивленно: обычно Льюис всегда был при ней, как тень.

— Он вывихнул колено, — серьезно ответила Риция, — нам поможет Олли. Сейчас я ее позову.