Сердце Малого Льва (СИ)

Когда первый шок прошел, он понял, что надо что-то делать. На взрыв скоро должны были примчаться новые охранники запретной территории. Он торопливо нашел номер Креттия.

— Хорошо, что вы позвонили, Советник, — озабоченно сказал тот, — я должен вам сообщить, что отлета не будет.

— Как не будет?!

— Мой корабль окружен военными крейсерами. Бугурвааль запрещает вылет. Мы — торговое судно, я ничего не могу поделать.

— А в чем причина?

— Мы якобы везем контрабанду. Но это не так, Советник! Клянусь!

— Я знаю.

Эдгар погасил вызов. Очевидно, контрабандой Бугурвааль считал свою любовницу. А значит, обо всем догадался. Надо было срочно что-то делать, причем, имея на руках покалеченного мальчишку. Сердце бешено стучало, а мысли разбегались.

Для начала необходимо было узнать, что с Кантиной. И не навредить ей при этом. Выбора не было. Он ей позвонил, прикрыв глазок камеры пальцем. Учитывая, что Куратор уже считал его трупом, это могло сработать.

— Говорит ваш подростковый психолог, вэя, — сообщил он гнусавым голосом, — простите, у меня сел аккумулятор.

Кантина ответила вполне спокойно. Выдержки ей было не занимать.

— А в чем дело, Доровааль?

— Хочу напомнить, что вы собирались сегодня привезти ко мне сына.

— Я помню. В восемь вечера.

— Я подумал, что удобнее будет встретиться не в больнице. Я совсем забыл, что там начали ремонт. Поэтому ничего не получится.

— Хорошо, — деловито сказала Кантина, — тогда где?

— Там же, где мы договаривались вчера. Вас устроит такой вариант?

— Меня всё устроит, когда дело касается моего сына.

— Приятно слышать. Мальчик очень запущен. Надо срочно, срочно заняться его перевоспитанием. Нельзя терять ни дня. Я бы даже сказал: ни минуты. Вы меня понимаете, вэя?

— Я на вас полагаюсь, Доровааль.

После такого разговора, Эдгар понял, что Кантине еще ничего не известно: ни про его скоропостижную кончину, ни про блокаду звездолета. Хорошо, что он опередил Куратора.

— Антик, — обернулся он к застывшему мальчишке, — нам пора отсюда убираться. Обними меня, малыш.

Тот покачал головой.

— Пойми, малыш, так надо. Их больше нет. Но они хотели, чтобы ты жил. И я тоже этого хочу.

Через минуту они оказались на пустом туманном пляже Рамтемтим-эо. Эдгар отнес Антика на руках в раздевалку и посадил на лавочку. Тот кривился от боли, но молчал. Пришлось разломать топчан, чтобы наложить шины ему на ногу. Рубашку для этого тоже пришлось разорвать.

В одних шортах Эдгар вышел на пляж встречать Кантину с детьми. Он надеялся, что она всё поняла правильно. И если это так… то ему придется перенести на Пьеллу четверых. Это было немыслимо. Он и так устал. Ему самому едва хватило бы силы на межзвездный прыжок.

Шум моря неумолимо возвращал его в Сереброволный залив, на душную баржу, пропахшую глубинной гнилью. Он видел глаза Коэма и отчаянный взгляд Лауны. Кулаки сами невольно сжимались, так же как и сердце.

— Эд!

Кантина показалась на лесенке, ведущей из кафе на пляж. Вместо шикарной шляпы на голове ее был обычный платок, на руках сидела Аола, на плече висела большая сумка. Следом спускался Фальг с огромным рюкзаком. Он тоже что-то нес в руках, прижимая к животу. Они все встретились на песке.

— Надеюсь, за тобой не следят? — спросил Эдгар, забирая у нее сумку.

— Нет. Но Бугур звонил и велел мне ждать его дома. Мы тут же похватали вещи и выскочили через дырку в заборе.

— Ага, — кивнул Фальг, — у меня свои ходы.

— Помню-помню, — улыбнулся Эдгар, — а теперь пойдем вон в ту раздевалку.

— И что дальше, Эд? — спросила Кантина с тревогой, — мы летим или нет?

— Нет. Корабль арестован.

— О, Господи! Что же теперь делать?

— Что-что… В конце концов, я не только Прыгун. Я сын Прыгуна и брат Прыгуна.

* * *

Родной запах дома придал сил. Домой Эдгар попадал точно. В этот предрассветный час было тихо и сумрачно, по окнам барабанил дождь. Пожалуй, можно было лечь на кровать в своей спальне, закрыть глаза и представить, что всё ему просто приснилось, все живы, и не был он ни на какой Вилиале.

Почти на ощупь он добрался до покоев брата и бесцеремонно включил ночник. Брат сладко спал на своей старинной кровати под мшисто-зеленым пологом, шторы были плотно задвинуты, в кирпичном камине дымились остывающие угли. Обычно наследник спал до обеда и дольше и терпеть не мог, когда его будили.

От света он вскочил, скидывая одеяло, взлохмаченные волосенки встали дыбом, умытое и сонное лицо выглядело смешно и умильно. Сидел, моргал глазами, но всё еще спал.

— Проснись, Рыжий. Ты мне очень нужен, — сказал Эдгар.

— Что?!

— Аггерцед Арктур Лакон Индендра, проснись! Твой час настал!

— Эдгар? — брат протер сонные глаза и демонстративно закрылся подушкой, — вот зануды, уже и тебе доложили! Поспать не дадут. Только я тут ни при чем! Понятно! Он сам загнулся!

— Что-что?

— Ну, сидел себе на лавочке, дремал под дождем. Ну, я же не знал, что это Глеглар! Эти сволочи зотты все на одно лицо.

— Та-ак… — Эдгар понял, что на Пьелле тоже не соскучишься, особенно там, где бывает его братишка.

— Мы просто поспорили с ребятами, что я сниму с него галоши, а он и не заметит. У них же галоши такие смешные, с крылышками…

— Ну?