Сердце Малого Льва (СИ)

— Надо обсудить кое-что важное, — сказал он, — собери Директорию.

* * *

Эдгар собрался с духом и зашел к бабуле в гримерную. На его звонки она не отвечала, к дому дед запретил приближаться, да и не застать их было дома. Всё это было очень скверно, даже невыносимо. Он был так безоблачно счастлив с ними много-много детских лет!

Зела, как обычно, сидела у зеркала и расчесывала свои золотые волосы. Картина эта была до боли знакома. Сколько раз он видел ее в детстве! И сколько раз сидел у нее в ногах, перебирая и нюхая баночки с кремами и пудрами. Бабуля по-прежнему оставалась самой красивой женщиной во вселенной. После Кантины, конечно. Об этом и был их вечный спор.

— Ну что? Поговорим наконец? — спросил он, прислонившись к дверному косяку и не смея пройти дальше.

— О чем? — холодно спросила она, даже не поворачиваясь.

— Ты так быстро меня вычеркнула из своей жизни? Я ведь все-таки твой внук.

Зела повернула прекрасную голову и посмотрела совершенно далекими, чужими зелеными глазами. Таких глаз он у нее еще не видел.

— Ты мне вовсе не внук, Эдгар Оорл. У меня нет детей. А значит, нет и внуков. И вообще я одна.

— Да ты что, ба, — пробормотал он, — ты что говоришь?

— У меня больше нет родных, — усмехнулась Зела, — и нет друзей. Я думала, что я любима и что-то значу. Но оказалось, что я всем мешаю в театре, оказалось, что грязные сплетни обо мне никого из вас не волнуют, как будто так и надо… А женщину, которая хотела меня убить, вы приняли в свою семью. Тогда кто же я для вас? Просто кукла, которая уже не нужна? Которая отработала свой срок, только никак не состарится?.. Зачем ты пришел, Эд? Что ты хочешь от меня услышать? Поздравления с женитьбой?

Эдгар понял, что ему не повезло. Кантина была лишь последней каплей в череде бабулиных разочарований.

— Ба, — сказал он виновато, — я люблю тебя.

— Мне твои сказки о любви не нужны, — холодно ответила она, — и розы твои не нужны, я их сразу выбрасываю.

— Какие розы? — удивился Эдгар.

— Которыми ты усыпаешь мне дорогу от калитки к дому. Это глупо и пошло.

Эдгар удивился еще больше.

— Никаких роз я тебе не сыпал.

— Значит, это Герц, — пожала плечом Зела, — хотя он всегда предпочитал хризантемы.

Странно…

— Бабуля, — Эдгар все-таки прошел в гримерную, — прекрасная моя, давай помиримся. Я ведь не смогу так жить, честное слово! Я люблю тебя. И люблю Кантину. Ну что мне, разорваться?!

Он подходил к ней, но она буквально остановила его взглядом. Такой бабули он еще не знал. Зела всегда была для него воплощением красоты, любви, мягкости и нежности. И что за дьявол вселился теперь в эту женщину?

— Не разрывайся, — сказала она, — такое сокровище, как ты, я дарю ей целиком. А меня больше не смей называть бабулей. Мы с тобой не родственники.

— А как же? — совсем опешил он, — Зелой что ли?

— Мое имя Ла Кси. Никакой Зелы я не знаю. Ее придумал твой дед. Поигрался и забыл. Вот и я забыла.

Она резко встала, почти вскочила. Эдгар шагнул к ней с диким желанием схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока она, прежняя, не вернется.

— Ты хоть понимаешь, что происходит? — проговорил он с отчаянием, — ты в своем уме, бабуля? Ты что говоришь?!

— Мне больше нечего тебе сказать!

— Значит, у тебя все вокруг виноваты? — уже разозлился он, глядя в ее разгневанные глаза, — даже дед ее забыл! Дед!.. Ну, знаешь… меня можешь полоскать в любом дерьме, а деда не смей!

— Убирайся! — выкрикнула Зела, из ее расширенных глаз мгновенно брызнули слезы, — ты ничего в этом не понимаешь!

— Куда уж мне! — попятился он, — и пусть я полный идиот, и жена у меня стерва, но когда я стану старым, она не променяет меня на молодого любовника, как ты!

— Что?!

— Катись к своему мойщику каров, раз так! Теперь он — твоя семья!

Эдгар вышел, хлопнув дверью, и только потом сообразил, что же он наделал. Пришел помириться, а разругался вдрызг!

По дороге домой ему позвонил Леций и вызвал его на заседание Директории. Это как-то не вписывалось в планы и добавило лишних тревог. С чего бы это так срочно созывать Директорию? Эдгар задумался и решил все-таки проведать Кантину с детьми, а потом лететь во дворец. Разговор с бабулей порядком его расстроил. Нужна была реабилитация.

Дома было по-прежнему жарко и кучно: играли дети, копошились в корзине скорлики и лениво разгуливали по комнатам три царственных игуаны. Кантина делала Антику компресс на горло, утверждая, что он сразу простудился, как только вышел на этот ужасный мороз. Фальг оказался более закаленным и стойким к суровому климату. У него были только сопли.

— Вызови врача, — посоветовал Эдгар.

— Ты забыл, что я жрица? — усмехнулась она.

— Ты чудо, — он прижался щекой к ее щеке и крепко обнял, — Канти, а ты не променяешь меня на молодого любовника, когда я стану старым?

— Ого! — рассмеялась жрица, — как далеко ты заглянул! Да от такого ужасного мужа я сбегу гораздо раньше!

— Я тебя не отпущу, — сказал он.

— Не отпускай, — прошептала она ему в ухо, — никогда.

От этого шепота у него пробежала горячая волна по всему телу. Он понял, что снова счастлив не смотря ни на что.