Сердце Малого Льва (СИ)

Роль у Антика была небольшая, но ответственная. В грандиозном балетном действе из шести отделений он появлялся на сцене в конце шестого в роли бога Весны Лузургвиврвааля, соединяющего двух влюбленных. Бестолковые влюбленные за шесть отделений измотали Эдгара в конец. К тому же это была только репетиция, и действо без конца останавливали.

Сама несравненная Иримисвээла несколько раз выходила на сцену, чтобы подсказать танцорам, как лучше изображать несчастную любовь, зависть и коварство. Проконсулессу Эдгар раньше не видел, но когда это наконец случилось, ему показалось, что маленькая жрица Аурис воскресла. Воспоминания тут же бросили его на Тритай, в храм Намогуса.

Вспоминалась Аурис, затем Нурвааль, затем, конечно, Кантина. Что-то болезненно сжалось в груди, очевидно сердце.

Антик явно волновался, но это не мешало ему вдохновенно танцевать. Его тоненькое стройное тело было затянуто в оранжево-желтые одежды, именно в таких цветах лисвисы представляли весну, на голове его был венок из лилий. Влюбленные всё еще дулись друг на друга, а он метался между ними в попытках их помирить.

Лауна совсем изнервничалась. Особенно, когда ее способного сына остановили и поправили.

— Она к нему придирается! Эта стерва всё время к нему придирается!

— Тише, — прошептал Эдгар, хотя они сидели в полупустом огромном зале, — вдруг кто услышит.

— Своим дочерям она дала главные роли. А Антику только эпизод! А он гораздо талантливее этих выскочек!

— Да, — усмехнулся Эдгар, — виалийской культуры ты так и не набралась. Это же неканонично — так высказываться о своих родственниках.

— Какие они мне родственники!

— Хорошо, что Коэм не слышит.

Коэм сидел на три ряда ниже, рядом с Проконсулессой.

— А хоть бы и услышал, — раздраженно сказала Лауна, но тут же отвлеклась на другое, — ой! Смотри! — вскрикнула она, — чуть не упал. Разве можно так!

Яркий Антик порхал по сцене как бабочка. Эдгар вспомнил ночной кошмар в канаве, и ему стало жаль мальчишку, которого с этими танцами и высоким искусством просто лишили детства: не дали вдоволь повозиться в грязи и погоняться за лягушками.

— Классный у тебя парень, — сказал он с сочувствием.

— О, да! — оживилась Лауна, — он такой воспитанный, такой талантливый, такой ответственный…

— Оно и видно.

Воспитанный отпрыск закончил свое выступление со всей ответственностью, поклонился публике и скрылся за занавесом. Еще через полчаса издевательство тонким искусством прекратилось. Проконсулесса осталась довольна и назначила премьеру «Любви, как прекрасного сна» на послезавтра.

Это был единственный момент, когда с ней можно было поговорить. Коэм махнул рукой, и Эдгар подошел.

— Я всё знаю, — многозначительно и серьезно сказала правительница, — пройдемте в гримерную.

В гримерной пахло лилиями и плесенью. Изнемогая от жары и духоты, Эдгар намочил платок под краном и протер лицо. Коэм остался стоять в дверях.

— Рада познакомиться, Рамзесвааль, — милостиво сказала дама, — и рада, что вы хотите нам помочь. Говорят, вы даже жили когда-то на Вилиале?

— Жил, — проговорил Эдгар, удивленно оборачиваясь на Коэма, — лет двадцать назад.

— Вам повезло. Вы застали прекрасные времена.

— Я и сейчас нахожу Вилиалу прекрасной.

— Да? — маленькая лисвийка сверкнула черными глазами, — как вам понравился балет?

На фоне пышных и ярких нарядов, висящих в гримерной, ее платье казалось скромным и утонченным, так же как и ее короткая, почти мальчишеская стрижка. Красивой дурочкой она как-то не показалась.

— Это шедевр танцевального искусства, вэя. Такой же, как «Сладкие ручьи любви».

— Благодарю вас, вэй, — вздохнула Иримисвээла, — но «Любовь, как прекрасный сон» так же отличается от «Сладких ручьев любви», как и теперешняя жизнь от прежней. Увы, вам не понять этого…

— Я затем и явился, чтобы понять, — сказал Эдгар.

— Мне самой хотелось бы знать, что задумал Тирамадидвааль. Надеюсь, вы мне в этом поможете. Доверять ему нельзя, но нельзя и выказать ему недоверие. Он родственник многих высокопоставленных особ. Будет слишком утомительно рассказывать его родословную… но, поверьте, это имеет решающее значение для нас.

— Я вам помогу, — сказал Эдгар, — если вы поможете мне.

— Чем?

— Меня интересуют два капитана угнанных кораблей, которые в настоящий момент находятся на Желтом острове.

Тонкое, бледно-зеленое личико утонченной Проконсулессы брезгливо поморщилось.

— Я не имею понятия, что происходит на Желтом острове.

— Очень жаль, вэя.

— Это ведомство Бугурвааля. Обратитесь к нему.

— Нам бы не хотелось впутывать сюда Бугурвааля, — вмешался Коэм.

— Почему? — удивленно обернулась она к своему бывшему мужу, — именно он отвечает за безопасность планеты.

— Я же объяснял тебе, Иримис.

— Что ты мне объяснял? Что нельзя доверять даже Куратору Обороны? Это уж слишком!

— Мне ты, конечно, доверяешь меньше.

— Дело не в этом! Я не понимаю, почему ты всё время ставишь меня перед выбором: или ты, или…

Эдгар почувствовал, что любезная беседа стремительно перерастает в ссору, причем не политическую, а семейную.

— Господа-вэи, — перебил он, — я согласен. Было бы неплохо познакомиться с Бугурваалем.