Сердце мира: часть первая

— Ничего. Спокойной ночи.

Резкий разговор прервался так же быстро, как начался. Заб, слегка покачиваясь, скрылся в дверях дома, и Таш остался во дворе один.

Сказанное другом не укладывалось в голове. Терпеть избиения только потому, что когда-то допустил ошибку, которая никакого отношения не имеет к этим сволочам? Нелепица какая-то. Она наслаивалась на драки в городе, рассказ ллита-татуировщика о Водных землях и на то, что тревожило Таша сильнее всего, — смерть слуги эс-Наста. Все это сплеталось в неразрешимый узел, который заставлял сердце биться быстрее, а мысли — метаться. Сделав несколько глубоких вдохов, шерд понял, что не сможет заснуть. Идти в дом, таращиться в потолок и думать о том, что изменить нельзя, было бесполезно.

Он поискал глазами, чем бы заняться. Взгляд упал на единственное светящееся в доме окно — в спальне Лааны. Интересно, что она там делала? Составляла планы, как помочь рабам? Но ведь если разразится восстание, то аристократам не поздоровится всем, а госпожа как раз входила в их число.

Таш потер виски. Сложно. Все слишком сложно для простого бойца.

Он немного побродил по двору и замер возле тренировочной площадки, на которой эс-Мирд разрешил заниматься рабу, чтобы подготовиться к Ильтиреву. Рукоять меча удобно легла в ладонь. Быстрое движение — и по левой руке, пробуждая туман на краю сознания, потекла капля крови.

Теперь по двору не плясали только тени. Мир зарябило от линий. Таш зажмурился, но вынудил себя поднять веки и всмотреться в окружавшее его безумство.

Огонек, значит? Ну что ж, он должен стать пожаром, а для этого нужно обуздать стихию в собственных жилах. Когда грянет гром, Таш встретит его таким сильным, каким только может.

Ему есть, кого защищать.

Глава 14. Жена

Лердан был раздавлен. Он уже несколько дней ходил, как в воду опущенный, почти ничего не говорил, искал себе любые дела в лавке. Не найдя, шел на тренировочную площадку и, доведя себя до изнеможения, засыпал еще до темноты. В своей спальне, естественно. Вирита сильно его задела. Если бы Лаана могла, она бы повыдергала белобрысой гадине все волосья. Цели проклятая стерва добилась — мужа унизила. В тот вечер все смеялись над ним и его бойцом. Попытка объяснить провал ядом не возымела ровно никакого действия. Наоборот, сделала только хуже. Лердан оказался прав, это слишком сильно смахивало на глупую выдумку, и свидетельство раба тут ничем бы не помогло. Ведь он ничего не знал наверняка.

Лердан не думал больше ни о чем другом, каждый день укорял себя в недальновидности и, конечно, упиваясь жалостью к себе, напрочь забыл про жену. А ведь Лаане уже начало казаться, что между ними наконец-то все налаживается.

Она крутила в руках писчее перо, слушая, как во дворе продолжается тренировочная смена — теперь среди ночи приспичило позаниматься с оружием Ташу.

Вряд ли два этих дурака догадывались, как они похожи. Лаана чувствовала, что подлый поступок Вириты задел шерда не меньше, чем его хозяина. В конце концов, ни в чем не повинного Таша нагло использовали для мести, опоили, да еще это именно ему пришлось выходить на бой и зарабатывать синяки от чемпиона эс-Наста. Повезло, что опытный воин все понял и обошелся с противником не слишком жестоко. А ведь мог и вообще убить, если бы ему отдали такой приказ.

Лаана в тот день тысячу раз прокляла эс-Наста и всю его бешеную семейку. Они походя ломали жизни, превращая это в развлечение для себя.

Как и Лердан, Таш огрызался на всех, а все свободное время проводил в делах, то есть на тренировочной площадке. Но было у шерда и серьезное отличие от мужа Лааны. Казалось, что его спина распрямилась, а глаза стали полыхать таким пламенем, что иногда от раба отшатывались прохожие. Хорошо, что он не замечал, сколько женщин при этом украдкой бросает на него взгляды. Лаане и самой бывало трудно отвернуться от Таша, когда он раздевался и начинал прыгать с мечом по площадке.

Огонь, воплощенный огонь. Вот кем он был.

Лаана с трудом удержалась от того, чтобы тихонечко встать из-за письменного столика, высунуть из окна нос и понаблюдать за шердом. Вместо этого она развернулась к окну спиной и склонилась над бумагами. Ночь на дворе, все равно ничего не будет видно. Да и вообще, она замужем. Ей бы на мужа глядеть…

Если бы только не его холодность! Лаана вздохнула. После смерти Сарта она сама запрещала Лердану переходить границы и приближаться к ее постели, но это не значило, что ей больше не хотелось мужской ласки. Сейчас Лаана, наверное, уступила бы ему, может быть, даже сама пришла бы к нему в комнату, но та была заперта на замок изнутри. Чтобы слуги не беспокоили. А спал Лердан, как мертвый. Будить его значило переполошить весь дом — последнее, чего она желала бы.

Очередная препона в их отношениях. Лаане иногда самой не верилось, что между ними что-то было. А главное — что это может повториться.

Потому оказалось гораздо проще представить, как по ее талии скользят совсем другие, смуглые руки. Как требовательные пальцы стаскивают с нее платье, а к шее прижимаются горячие губы…