Сердце на двоих

Державший девушку стражник отступил, увлекая ее за собой, не догадываясь или намеренно не замечая, какую боль причиняет бедняжке каждый шаг.

Когда Кляус смог подняться, я не сомневался, что он решит выместить злобу на ком-то, кто слабее.

На Эмме!

Действовать приходилось быстро, полагаясь больше на удачу, нежели на боевые навыки.

Я был безоружен.

Кэрлайл стоял чуть в стороне и для его нынешнего положения выглядел вполне спокойно, если не сказать расслабленно, насколько такое вообще возможно с прижатым к горлу лезвием короткого клинка. Клинок сжимала заметно подрагивающая рука совсем зеленого новобранца. Наверняка сынок какого-то мелкого вельможи, пытающийся таким способом прыгнуть выше головы. С таким могут возникнуть проблемы. В своей слепой вере и преданности начальству он может больно укусить, не страшась за собственную шкуру.

Я набросился на Кляуса сзади, совсем неподобающе для мужчины и тем более короля, но иногда выбор делают за нас и приходится подчиняться, не размениваясь на мысли о благородстве.

Кляус явно не ожидал подвоха, его тело оказалось податливым; во всяком случае, в первые секунды никакого сопротивления я не ощутил и поэтому не сразу понял, почему вдруг потемнело перед глазами и стало катастрофически не хватать воздуха. Он ударил меня под ребра рукоятью меча. Мышцы отозвались острой болью, колени ослабли.

– Неженка Ричард удивлен, насколько реальный бой отличается от учебного? Здесь нет никакой пощады. Только кровь. – Кляус медленно поднимался на ноги.

– Ты ничего не добьешься! – я тянул время, одновременно взращивая внутри себя ярость, хотя, казалось, куда сильнее? – Никто не примет Таис в качестве королевы. Но даже если такое случится, ты первый отправишься на плаху, Кляус. Моя невеста умна, она не станет держать возле себя предателя, способного в случае чего точно так же расправиться и с ней.

Слово, которое я еще недавно произносил с придыханием, теперь показалось горьким ядом на языке.

Невеста. Как я мог не распознать ее лживой натуры?

– Не заговаривай мне зубы, щенок, – сплюнул себе под ноги грязный и взъерошенный Кляус, – если готов драться, дерись. Здесь тебе не дворец, никто не станет слушать твои проникновенные речи.

Предатель несколько раз взмахнул мечом, и мне пришлось уворачиваться от ударов.

– Будешь потом хвастать, как убил меня в честном бою, – усмехнулся я. – Заколол безоружного.

– Победителей не судят, – рубя воздух, ответил он.

– Но в глубине души ты всегда будешь знать правду, – все так же смеясь, продолжал я. – И даже этот юнец будет помнить о твоем позоре. Хреновый ты воин, Кляус!

Я откровенно бравировал.

Пытался тянуть время и давить на тщеславие стражника.

И алкоголь в его крови играл мне на руку.

– Эй, щенок! – крикнул он. – Отдай ему свой меч, все равно висит без дела!

Новобранец, державший лезвие у горла Кэрлайла, явно не ожидавший такого приказа, замешкался, начал бестолково тянуть свободной рукой оружие из ножен и, неуклюже дернувшись, полоснул лекаря клинком по горлу. Рана не выглядела опасной, хотя быстро наполнилась кровью, которая в несколько тонких струек потекла за шиворот, марая светлую рубаху бурыми пятнами.

– Я не хотел, – как-то совсем по-детски пискнул малец и что было сил оттолкнул заложника, швырнув на землю злополучный нож.

Кэрлайл, не теряя времени, подхватил оружие, в несколько широких прыжков преодолел разделяющее нас расстояние и встал, загородив меня спиной.

– Идиот! – вызверился Кляус, подтверждая мои догадки насчет молодняка. – Я передам твоему отцу, что из тебя получится разве что конюх, будешь вычищать вонючие стойла.

– Так нельзя! Мой отец щедро заплатил за место в страже, – заблеял оставшийся не у дел мальчишка и снова попытался вытащить меч из ножен. Бесполезно. Как он вообще попал на службу?

– Вот как это нужно делать. – Кляус одним отточенным движением протянул руку, металл высек искры из дубленой кожи, в свете заходящего солнца блеснули грани меча лишь для того, чтобы немедленно окраситься кровью.

Молодой парень непонимающе и будто не веря смотрел на своего начальника, удерживая обеими руками вошедший в тело меч. Глаза его быстро мутнели, из уголка рта побежала темная струйка.

С противным чавканьем меч выполз из плоти. Кляус, не оборачиваясь, швырнул его мне, прошипев сквозь зубы:

– Дерись. Не хочу убивать тебя просто так. Хотя, видят боги, сделаю это без зазрения совести. Вы все равно все сегодня подохнете!

– Ваше величество, умоляю, возьмите меч! – голос Эммы ударил в грудь, отозвался глухим и болезненным толчком сердца.

– О, посмотрите-ка, птичка запела. – Кляус приблизился к Эмме, сжал пальцами ее подбородок, заставляя смотреть прямо ему в лицо. – Ты ведь станцуешь для меня теперь? Твой бывший король даровал свободу вашему народу, и пока ее не отняли снова, у тебя есть шанс доказать мне свою полезность. Ты ведь умеешь быть послушной?

Это была последняя капля. Перед глазами встал багровый туман, застилая реальность. Я схватил меч и бросился на Кляуса.

Уши заложило, и все, что я теперь слышал – лязг металла о металл, отдающийся ноющей болью в ребрах.