Сердце-пламень

Девочка стянула с себя бусы, потянулась к покачивающейся на протянутой руке жемчужной нитке, как вдруг жемчуг полетел в воду, а сама рука потянула Ашу в реку.

Крик еще не успел затихнуть, как мальчик открыл глаза. Он бросился к реке, на ходу высекая кровь из ладоней. Крича, призывая и приказывая…

Но ответ реки был неумолим.

* * *

– Жуть какая.

– И не говори, – вздохнула я.

На моей раскрытой ладони перекатывалась одинокая черная жемчужина, а рядом в воздухе висел Царёг, которому я только что пересказала увиденное.

– Но я рассчитывал увидеть что-то поинтереснее, если честно, – разочарованно сказал он.

– Это все, что есть!

– А дальше? Ничего? Только не говори, что ты весь день смотрела это воспоминание!

– Да. – Я спрятала лицо в ладонях. – У меня уже сил нет. Почему я не могу посмотреть дальше? Должно быть что-то еще!

Воспоминание подтверждало слова лешего о том, что царь Полуночи искал способ укротить чудь. Становилось понятно хотя бы почему…

По алому небу, каркая, носились вороны, им явно не нравилось, что Царёг вился возле облюбованного ими сухого дерева, и они выражали свое недовольство криком и попытками пометить кота.

Ночью я хотела сразу бежать в покои, чтобы посмотреть воспоминания, но меня остановила Эсхе, отправив к колдуньям на Бел-Горюч-Озеро, где мы до самого утра обмывали, обтирали вернувшихся из темницы женщин и девочек.

Мне удалось немного поспать на сундуке в переходе, а с рассветом я отправилась на уступ.

– Думаю, тебе мешают твои собственные воспоминания, – сказал Царёг, уворачиваясь от вороньего «подарочка».

Я опешила.

– Это как? При чем тут мои воспоминания?

– Ну, на чем обрывается воспоминание царя Полуночи?

– Плеском воды. Потом я в ужасе открываю глаза.

– Во-о-от. – Он кивнул и многозначительно качнул в такт голове хвостом. – Подумай. Может, твой собственный ужас перед водой мешает тебе смотреть дальше?

– Ну, вообще-то, если кто забыл, я едва не утонула в той же самой реке, – язвительно сказала я, но, понимая, что Царёг может быть прав, замолчала.

– Знаешь, Фед ведь нашел меня на берегу Светлолесья. А последнее, что помню, – я показала на свою жемчужную прядь, – это как Ворон и Колхат поймали меня в Аскании. Но как-то же я пересекла море? Но ничего про это не знаю. И это действительно меня пугает.

– Сильно?

– Если честно, даже думать не хочу, что там было. – Я перевернула запястья. – Эти шрамы… Они ведь тогда и появились.

Похоже, плавая в мутной воде чужих воспоминаний, я приближалась к чему-то темному и страшному внутри себя.

– Ну, значит, все просто. – Царёг прыгнул на мое плечо. – Разберись с этим. Может, заодно и с Даром со своим разберешься. Знаешь, говорят, Превращение как раз через страх и работает.

– А ведь правда! – Я вскочила. – Ох, не зря я тебя прикормила, ох не зря!

– Чего?! – возмущенно воскликнула чудь. – Это я до тебя снизошел!

– Ладно-ладно, – быстро пошла на попятную я. – Ты прав, сперва нужно разобраться с собой.

Солнце почти село. Мы пошли вниз по тропе. Вороны с радостным карканьем усаживались на ветки.

– Так попроси Дарена.

Я промолчала.

– Что-то ты сегодня ничего про него не сказала, – продолжил Царёг. – Даже не жалуешься на него.

Он как бы невзначай коснулся лапой жемчужной пряди, спрятанной под моим очельем. Сейчас, после того, что произошло в покоях Дарена, после тяжелой ночи в купальнях, после целого дня наедине с воспоминаниями царя Полуночи мне хотелось не обрести воспоминания, а…

– Я хочу забыться, Царёг, – прошептала я. – Через седмицу Нзир спустится к Сиирелл, а у меня ничего нет. Я ничего не раздобыла, ничего не узнала, не приручила Дар… Я верила, что, поступая, как Фед, отыскивая знания, у меня получится отыскать крупицу истины! И тем самым я остановлю войну. Но ничего не работает! Я и все мы в чудовой заднице!

– Я бы попросил! – возмущенно фыркнул Царёг.

– Прости. Я просто хочу сегодня напиться вместе с девочками.

Царёг лизнул кончик своего хвоста и проводил взглядом летящих по небу аспидов.

– Я иногда забываю, какие нынешние колдуны хрупкие, – сказал он. – Колдуны прошлого были похлеще.

– Ты поможешь мне с угощением?

– Вроде все наоборот должно быть? – с неохотой протянул Царёг, однако милостиво согласился сопровождать меня.

– Эй! Эй, ты! Что ты там задумал?!

Вдруг откуда-то с улиц Второго Круга послышался шум короткой возни, а потом вспыхнул огонь. Из переулка появился невысокий крепкий мужчина в темной одежде со светцом в руке.

– А. Колдунья. Я принял тебя за одну из этих, – буркнул он. – Видел, что ты пришла со стороны Третьего Круга.

– Опять свою стриженую колдунью высматриваешь, Урд? – Глаза кота зажглись зеленым. Он спрыгнул с моих плеч на землю и лениво осмотрелся.

– Вообще-то я из охранительной дружины. – Но Урд явно обрадовался, заметив Царёга. – И вообще-то у меня есть дела…

– Поэтому ты вот уже седмицу ходишь тут один по ночам? – ехидно спросил Царёг.

– Говорю же, по делу!

– Постой, – вмешалась я. – Уж не про Ксантру ли вы говорите?

– Угу. Про нее, – даже в темноте было видно смущение Урда. – Она сегодня с другими учениками проходила тут.

– Она где-то здесь?