Сердце-пламень

– Что, все еще не научился драться, как настоящий воин? Отрыжка ты воронья! – крикнул Минт Колхату. Дерзкая усмешка танцевала на его губах, и он, увернувшись от очередного выпада, все-таки достал Колхата, попав ему прямо в бок. Но кровь не полилась.

– Зато я бессмертен, – скривился Колхат. Он даже не обращал внимания на рану, даже не замедлился.

Минт и Лада успели обменяться растерянными взглядами, прежде чем Колхат снова замахнулся и опустил на них свою косу. Минт поддел носком сапога червенский щит и успел подкинуть его так, чтобы тот лег между Ладой и косой. От удара девушку прибило к земле, и она потеряла сознание, но лезвие не успело коснуться ее тела.

Колхат свободной рукой ударил Минта в плечо. Послышался хруст. Его рука повисла, как плеть, и он, извернувшись, перехватил здоровой рукой косу Колхата, после чего перевернул ее, направляя острие прямо в череп жрецу.

Я зажмурилась, понимая, что не в силах вынести этот вид.

Но Колхат, даже получив такое ранение, отступил только для того, чтобы, взявшись за черенок косы обеими руками, вытащить ее из себя.

– Отступайте! – крикнул Лис Минту.

Мир вокруг утонул в криках, но все пленные чародеи сумели подняться в Нзир. Лис и его отряд взяли последних узников под руки и увели с собой. Минт подхватил Ладу, и они, к моему великому облегчению, успели подняться по лестнице прежде, чем их настигнет Колхат и его коса.

Колхат зарычал от злости.

Дарен, видя, что все пленники освобождены, дал приказ своим колдунам отступать в Нзир. Но потом заметил плененных святоборийцами колдунов, открытые дороги в Нзир и Колхата над израненным телом Леслава.

Воздух рядом с ним налился пронзительно-зеленым, болотным огнем.

Колдуны, получившие приказ обороняться, исчезли на лестницах, но жрецы преследовали их, и Дарен отрезал пути в Нзир, пытаясь спасти колдунов, но одна из летящих стрел ранила его в плечо.

Нескольких колдунов и колдуний, среди которых я увидела Азу и Алафиру, держали дороги в Нзир.

Дарен расшвыривал всех рядом с собой потоком воздуха, а затем, стирая кровь с губы, следил за тем, как пленные колдуны успевают уйти.

Теперь он один против всех.

– Уходи! Уходи! – шептала я отчаянно, зная, что он меня не слышит.

Но Дарен направился к Колхату. Рядом с ним с земли закручивался вихрь гари, грязи и щепок. Над ним летали изумрудные кольца, а зачарованный плащ отражал зачарованную сталь.

– Ищешь кого-то? – рассмеялся Колхат. – Зови Рать! Ты не воин! И даже не настоящий Полуденный царь!

Он поднял косу.

– Ты не бессмертен. – Дарен рассек воздух посохом, и в Колхата полетели зеленые сполохи колдовства. – Ты всего лишь часть Чудовой Рати.

Колхат увернулся, но колдовство Дарена окружило его.

– А кто же тогда бессмертен? Может быть, ты… хозяин?

Я похолодела. Было что-то в словах Колхата, в тени, легшей на лицо Дарена, нечто такое, что пугало меня даже больше, чем угроза, нависшая сейчас над миром.

– Почему он так говорит с ним? – спросила я. – Почему?

И тут я все поняла. Поняла даже раньше, чем раздался Шепот:

– Согласно условиям нашей сделки, царь Полуночи должен был отдать мне себя, но схитрил. Сделал так, что мы оказались связаны тем же орудием, что я дал ему.

Связаны… Из клубов тумана выступило лицо Дарена, глаза, горящие зеленью и отчаянием. И его глаза… разноцветные.

– Царь Полуночи, – с содроганием произнесла я, не смея прикоснуться ко всему, что вложено в это имя.

– Поэтому, когда Арзу-Мечислав сразил его, он не смог уйти ни в один из миров, – услужливо прошептал Ворон. – Его вынесло на Изнанку. В ничто. В первородную тьму! Ни одна душа не попадала на Изнанку. Сколько он пробыл там? Вечность? Прежде чем голоса колдунов призвали его обратно. Да-да, не удивляйся. Ваша сила помогла ему вновь вернуться в Срединный мир. Он воплотился в одном из своих потомков.

Красно-черный мир Ворона поплыл перед моими глазами. Казалось, хуже уже быть не могло, и он, многоликий бог, наслаждался, вбивая в меня слово за словом:

– Он родился в семье царя. Царю Ардонии не давала покоя Весть, и он искал Чудову Рать.

Я хотела знать лишь одно…

– Он знает?