Сердце-пламень

Древо вновь сияло золотом, хотя верхняя его часть осталась обглоданной. Вода омывала ее и все, стирая кровь и возвращая небу привычный цвет. Снег таял, терновник рассыпался прахом. Город менялся на глазах.

И Чудова Рать наконец обрела свободу. Оружие, которым царь Полуночи хотел приструнить чудь, оружие, которое пытался изгнать Мечислав, оружие, что вытащил себе на погибель царь Полуденный… Больше никому не служит. Теперь Чудова Рать – это просто сотни колдунов прошлого. Не замечая никого и ничего, они вереницей покидали Нзир.

Те, кто видел это, замерли.

А я с радостью и тихой болью смотрела, как колдуны прошлого спускались в Ангмалу, исчезая в ней, и река меняла цвет, становясь прежней. Затем мельком посмотрела на Дарена и застала на его окровавленном лице усталую, но светлую улыбку.

Этот уход Рати, верный, восстанавливал сплетенное полотно Срединного мира, возвращал здоровый ток жизни там, где он был прежде разорван. Получается, Дарен был прав, когда пришел ко мне и сказал, что мы должны и можем исправить нарушенную целостность мира.

Другое, что сам Дарен тоже оказался причастен к прошлым бедам.

– Да, это меня прозвали царем Полуночи, – произнес он.

– Читаешь мои мысли?

– У тебя и так все на лице написано.

Быстрый взгляд.

– Посмотрела бы я на тебя, если бы тебя тоже пожевала Червоточина, – пробормотала я. Обе руки были сильно ранены, с левой даже свисали лоскуты кожи. От боли потемнело в глазах, и я села на мокрую землю.

Если ничего не предпринять, я скоро потеряю сознание и отправлюсь вслед за Чудовой Ратью, но мне было уже настолько все равно, что я просто сидела и, как блаженная, улыбалась своим израненным рукам.

Как вдруг на них полилось сияющее золото.

– Это…

– Сок Древа, да. – Дарен зачерпнул густую золотую смолу, которая лежала вокруг нас в сломанных ветках, и опустил мне на руки еще один сияющий золотой комок.

Он тут же обволок мои раненые руки, и боль утихла. Сок Древа загустел, становясь похожим на смолу. Чуть нагрел руки, а потом рассыпался, уносясь в небо, как рой встрепенувшиеся маленьких бабочек. Я не могла сдержать удивленного шипения: мои руки не только исцелились, а кожа на них стала чистой, но и шрамы на запястьях исчезли. Око исчезло.

– Ты тоже это видишь?

После всех чудес, произошедших сегодня, это чудо казалось таким маленьким, крошечным, но именно сейчас к горлу подступил комок.

Дарен опустил свой посох. Его хромота тоже исчезла.

– Ты только посмотри на нас!

– Сок Древа способен исцелять. Его можно использовать не только в Нзире, – голос Дарена звучал слишком безрадостно для такой дивной новости.

Он кивнул на что-то перед моими ногами.

– Это игла.

– Та самая?

Я подняла с земли небольшой клинок. Он чем-то напоминал заговор-клинок, только был меньше. И с резьбой-крыльями, и с потемневшей от времени рукояткой.

Вдруг я услышала голос Минта. Друг раздавал приказы разбирать завалы перед рощей. И правда, завалы отрезали нас с Дареном от крепости. Отсюда сложновато было оценить, что происходило там, каковы наши потери, но, кажется, с холма я видела узорчатый платок Алафиры, а также ее учеников, уже приступивших к исцелению раненых.

Дарен не торопился расчищать завалы своим колдовством. Вместо этого он прошелся по траве, остановился под деревьями и с видимым наслаждением закрыл глаза.

Вблизи Древа и его золотых листьев воздух становился необыкновенно прозрачным. Зеленая трава уже затянула землю у его подножия.

– А еще в Нзир вернулось тепло, – медленно, подбирая слова, произнесла я. – Ты знал, что я стану аспидом? Наши уроки ведь не просто так совпадали с полетами и прочим.

– Догадывался. Природа не терпит пустоты. Одно заменяет другое. Городу нужен был змей теплого ветра, и ты стала им вместо того, что погиб.

Он обернулся.

Деревья вокруг него зазеленели тем оттенком, что дарят одни лишь весенние месяцы. Золотой свет солнца и Древа сиял за спиной стоящего меж деревьев, словно в арке, Дарена.

Кто ты? Сколько личин ты в себе несешь?

Нас разделяло десять шагов, но никто из нас не решался преодолеть их. Я медлила, вдыхая разлившуюся в воздухе пряную свежесть.

А потом Дарен перевел взгляд на шелестящую листву и велел мне тоже посмотреть на нее. Как будто это был еще один урок для меня. Ветер трепал листья и тонкие ветви, и был в этом шепоте голос несказанно более древний, чем тот, что приказывал Чудовой Рати.

– Как неприхотливо течет жизнь, – сказал он, когда я наконец подошла ближе. – Как мало нужно для счастья.

– Ты счастлив?

– А ты?

– Не знаю… Сложно сказать. Все ли живы?

– Не переживай, – тихо произнес Дарен. – Он будет жить. Признаюсь, не думал, что Альдан вытащит иглу. Это все упрощает. Твой жрец вернется через Ангмалу.

– А Ворон?

– Ворон тоже может вернуться.

Было столько всего важного, что я должна была спросить у него прямо сейчас, но почему-то в голову лезла всякая чепуха.

– Теперь ты все знаешь, – наконец сказал он хрипло.