Сердце Потока

Это была мама Маррилл. Живая. Здоровая. Постаревшая.

Рядом с ней сидел отец, тоже весёлый и гораздо, гораздо старше, чем тогда, когда Маррилл видела их в последний раз. Он держал книгу, которую читал вслух. Затем остановился и поднял глаза. Маррилл не было видно, что привлекло его внимание, но он поднялся, широко улыбаясь. Мама раскинула руки, приглашая кого-то, кого Маррилл не видела, в свои объятия.

Внезапно Маррилл поняла. Этот невидимый некто — она сама. Маррилл. Просто вне поля зрения.

Её глаза затуманились слезами, колени угрожающе подкосились. Всё было так идеально. Так прекрасно. Её сердце едва не лопнуло от желания, чтобы эта вероятность стала реальностью. Она протянула руки, отчаянно пытаясь коснуться картинки. Увы, её пальцы остановились в миллиметре от поверхности зеркала. Потому что она знала, что почувствует лишь стекло, и это будет означать одно: такая возможность вне пределов её досягаемости. Ей же этого не вынести.

Её сердце пронзила тоска, настолько острая, что она ощущала её почти физически. Рядом с ней Фин переминался с ноги на ногу. Маррилл смахнула с глаз слёзы и повернулась к нему.

— Это моя мама, — повторила она сдавленным шёпотом.

В его глазах она прочла печаль и сочувствие. Боль.

— Прости, — тихо сказал он.

Неужели он не понял? Сожалеть было не о чем. Из её груди рвался смех, и она не стала его сдерживать.

— Фин, — сказала она, — это же прекрасная новость! Это значит, что моя мама жива! Она… здорова.

— По крайней мере, такая возможность есть, — тихо сказал Серт, подойдя к ним сзади.

Маррилл снова посмотрела в зеркало, жадно пожирая глазами образ постаревшей мамы.

— Как мне сделать это реальностью? — спросила она.

— Существуют способы, — ответил волшебник. — Если приложить огромные усилия, возможность способна стать реальностью. — В его голосе сквозило почтение. — На то и существует магия.

Фин, стоявший рядом с Маррилл, усмехнулся.

— Вот это да... посмотри-ка на себя.

Маррилл одарила его сердитым взглядом, но он смотрел не на неё. Во всяком случае, не на неё саму, реальную. Вместо этого он, медленно поворачиваясь и вытягивая шею, разглядывал отражения в окружавших корабль зеркалах.

— Это двуглазый котёнок Карнелиус? — спросил он, указывая на одно из зеркал.

Маррилл подняла глаза. И да, в маленьком зеркале слева от неё в пятне солнечного света на спине лежал крошечный рыжий котёнок. У неё на глазах он потянулся, поджал задние лапы, а передние вытянул далеко над головой. С громким «мурррр» он зевнул и широко открыл оба глаза, как будто удивляясь размеру своих лап.

Она бы узнала Карнелиуса где угодно, но никогда бы не узнала его таким крошечным. Рядом, в другом зеркале, он бегал по спальне её родителей, оба его глаза были целы, но хвост у него был обрубленный.

— Ты только посмотри на себя! — взвизгнула Реми. — Тебе идут косички!

Она смотрела в зеркало, где Маррилл танцевала с детёнышем шимпанзе. На заднем плане виднелась табличка с надписью «БАНТОН-ПАРК. ЗАПОВЕДНИК. ИГРОВАЯ ПЛОЩАДКА И ПРИЮТ ДЛЯ ЖИВОТНЫХ». Именно туда она мечтала поехать до того, как мама вновь заболела, и им пришлось остаться в Аризоне.

Маррилл посмотрела на себя в зеркале. Эта девочка определённо казалась счастливой. И всё равно в её глазах была крошечная искорка одиночества, о которой она даже не подозревала. А ещё она поняла: если бы они поехали в заповедник «Бентон-парк», она бы никогда не попала на Пиратскую Реку. Никогда бы не встретила Фина, никогда бы не нашла лучшего на свете друга.

Она тряхнула головой, отгоняя эту мысль. Её взгляд переместился на зеркало, в котором её мама была старушкой. Здоровой старушкой.

Реми мягко коснулась её руки.

— Маррилл, дорогая, мы должны двигаться дальше.

Маррилл сбросила её руку.

— Ещё минутку.

Сломанные перила больно врезались ей в бок, когда она перегнулась через них, пытаясь дотянуться как можно ближе к картинке в зеркале. Как будто она могла упасть в него и стать частью этой сцены.

— Маррилл… — прочистил горло Фин.

— Отстань, — огрызнулась она.

Тишина за её спиной была натянутой, как струна, но ей было всё равно. Кто знает, вдруг это её последний шанс увидеть маму живой и здоровой. Наблюдать, как собираются вокруг её глаз морщинки, ощутить любовь в её улыбке. На глаза навернулись слёзы. Маррилл смахнула их, не давая им испортить идеальную картинку в зеркале.

Но даже когда она вытерла глаза, картинка показалась ей тусклой, размытой по краям. Из неё как будто ушли краски. Деревья, которые только что ярко зеленели на заднем плане, поблёкли, обвисли и посерели.

Она натянула на руку край рубашки и подалась вперёд, чтобы вытереть поверхность зеркала. Кто знает, может, она наклонилась к нему слишком близко и размазала картинку или же дыханием затуманила поверхность зеркала.

Не успела она коснуться зеркала, как её локоть сжали длинные пальцы.

— Не трогай, — приказал Серт, оттаскивая её прочь.