Сердце русалки

— Побойся Бога, что ты несешь, — фыркнула Леда. — Придумщица. Отец Харвес тебя не слышит, навесил бы подзатыльников. Но, видимо, ангел все же хранит тебя. Даже спас от разбойника, — она вдруг сняла с головы платок и уткнулась в него мокрым от слез лицом. — А я потеряла все. Потеряла мужа, потеряла ребенка. И каждый раз, когда приближаюсь к Черному лесу, нутро мое ноет от горя, словно я знаю виновника своих бед, но не могу ему отомстить! Была бы моя воля, вырубила бы его к чертовой матери!

Лея крепко обняла сестру.

— Твой муж, кто бы он ни был, и ребенок, — они сейчас в лучшем мире, гораздо лучшем, чем наш. Возможно, Бог предусмотрел все и избавил дитя от будущих страданий, — видя, что Леда немного пришла в себя, девушка продолжила, — а лес нельзя вырубать. Здесь живет много живых существ, как можно оставить их без дома? Они тоже охотятся и сами спасаются от хищников, они тоже теряют любимых. Никто не уйдет от Божьего провидения, ни человек, ни зверь, — она взяла платок и надела его снова на сестру. — Похоже, ты устала. Давай пойдем обратно к дому.

Девушки поднялись и, как в старые добрые времена, взявшись под руку одна другую, пошли по направлению к мельнице, крылья которой чуть-чуть виднелись над деревьями.

* * *

Ларс сидел на камнях у подножия утеса, куда упали плоды дикой яблони, и складывал их в плетёную корзину.

«Лея не пришла. Но это и к лучшему. Мы сидим у нее на шее, а она, добрая душа, выручает, чем может, хоть от жареного мяса я бы и не отказался сейчас», — думал он.

Рассмотрев однажды, как сделана человеческая корзина, он и сам сплел из веток нечто подобное, чтобы было удобно донести еду до сестры. Водяной задрал голову вверх, пытаясь рассмотреть, нет ли еще где опавших яблок, и вдруг до его ушей, сквозь камни и шум воды, донеслись тихие шаги. Ларс испугался и, дернувшись, едва не выронил все содержимое корзины в воду. Дабы не быть раскрытым, Ларс ушел под поверхность озера. Пулей метнувшись по течению воды, он поплыл в противоположную от путников сторону, чтобы где-нибудь в отдалении переждать и позже вернуться за яблоками.

— Мне кажется, я что-то слышала внизу, — сказала Леда, подойдя к обрыву.

— Не стоит, не подходи близко, — Лея схватила сестру за руку и потянула обратно к себе. Она вспомнила, как поскользнулась здесь и едва не рассталась с жизнью.

Леда все-таки извернулась и пригнувшись, чтобы голова не закружилась от высоты, посмотрела вниз, в воду.

— А что это такое? Вот там.

Лея тоже выглянула в пропасть, и они увидели кем-то покинутую криво сплетенную корзину, полную зеленых битых яблок.

— Должно быть, кто-то уронил, а спускаться не стал за ней, — трясущимися руками она схватила Леду за плечи и оттянула от обрыва. — Пойдем домой.

— Тебе не кажется это странным? Зачем лезть по такой опасной скале, чтобы собрать упавшие яблоки, если вот они растут, красивые и целые, — она протянула руку и указала на стоявшее рядом дерево.

— Это не наше дело, идем.

Лея шла впереди, чтобы сестра не видела ее трясущихся рук и бледного лица. Девушка вытащила из-под ворота платья нательный крест и, вложив его в ладонь, прочитала про себя молитву.

* * *

Когда сестры вернулись в поместье, Лея обнаружила в своей комнате на кровати белый конверт. Она сразу поняла, от кого он. Вскрыла бумагу, вытащила пахнущий костром лист, исписанный мелким изящным, как у женщины, почерком.

Дорогая моя Лея,

Не могу дождаться нашей встречи. Я уже уладил все свои дела: племянник получил ценный урок, что тягаться со мной, с моими адвокатами, не стоило даже пытаться. Конечно, я не обделю мальчика, он, как член нашей семьи, получит свое, но не в том размере, в каком собирался, не побоюсь этого слова, буквально ОГРАБИТЬ меня.

Могу только похвалить его за смелость, возможно, через пять-десять лет я даже возьму его к себе в контору на хорошую должность, мне пригодятся такие хитроумные работники.