Сердце сокола

— Вам ли в ваши годы отваживаться на подобные путешествия? — чуть напряженно проговорил он, не зная, что хочет услышать в ответ. Падре Овидио огляделся по сторонам и придвинулся ближе.

— Что поделать, мальчик мой, если прежний посланник едва стоит на ногах, а дело не терпит отлагательств? — таинственно начал он. — Сеньора Веларде сказала, что только мне она доверяет, и я не мог ей отказать.

— Что же такого срочного и секретного в этом письме? — продолжил, недоумевая, расспросы Алехо. Он всегда считал нынешнюю сеньору Веларде разумным и весьма хладнокровным человеком, а потому не сомневался, что в письме, привезенном падре Овидио, должно быть нечто из ряда вон выходящее.

— Полагаю, новости о последних событиях в Нидо-эн-Рока, — отозвался тот и еще сильнее понизил голос. — Шпионку в поместье поймали, которая на регента работала, да сообщника ее упустили. Вот ее сиятельство и поспешила супруга предупредить: быть может, герцог Веларде сумеет его перехватить. Я, конечно, не бог весть какой кавалерист, но сообщник тот был ранен: возможно, и не добрался еще до регента-то.

Алехо ошеломленно мотнул головой. Он знал, разумеется, о подозрениях Сантьяго относительно того, что в его доме есть вражеский лазутчик, но не слишком этому верил: уж больно жаден был Кинтин Керриллар, чтобы платигь кому-либо за подозрительной ценности информацию, а в Нидо-эн-Рока как будто нечего было искать. Теперь же выходило, что Сантьяго отнюдь не параноик. Как же тогда случилось, что Алехо при всей своей близости к Керриллару ни разу об этом не слышал? Неужели регент ему не доверял? И даже подозревал в двойной игре?

— И кто оказался шпионом? — стремясь избавиться до поры от опасных мыслей, спросил Алехо. Падре Овидио снова огляделся, но после наступления темноты жизнь во дворце замирала. Кинтин Керриллар не любил вечернего шума и экономил на свечах, а потому идти по мрачному, скупо освещенному коридору приходипось неспешно, соблюдая осторожность.

— Пилар, — наконец отважился на ответ падре Овидио и горько вздохнул. — Какое несчастье для вашей матушки. Она ее всегда так привечала.

Алехо поморщился. Слишком явно мечтавшая о дочери мать никогда не испытывала нежных чувств ни к первому сыну, ни ко второму; и разве что Сантьяго удавалось найти в ее душе толику привязанности; и то — Алехо был уверен — лишь потому, то мать когда-то была тайно влюблена в его отца. А в Пилар она наконец нашла родственную душу. Не то что привечала — холила и лелеяла, как должна была бы сеньору Веларде, — может, тогда и не постигло бы ее нынешнее разочарование? Алехо был равнодушен к Пилар, но и то почувствовал уязвление от ее предательства.

A мать стало по-настоящему жаль. В ее жизни было много разочарований. И капитан Руис Дельгадо возглавлял этот список.

— А ее сообщник? — Алехо потребовалось разогнать и эти мысли. — Кто он? Как выглядел? Я распоряжусь, чтобы его арестовали и доставили ко мне!

Но падре Овидио лишь пожал плечами.

— Я его не видел, Алехо, а ее сиятельство не сочла нужным рассказывать, — пояснил он. — Вероятно, об этом она сообщила в своем письме, и чем скорее мы вручим его герцогу…

— Тем больше шансов перехватить этого гада, — кивнул Алехо и тронул падре Овидио за локоть. — Пойдемте сюда, здесь путь короче.

Они свернули в еще более темный и ощутимо более узкий коридор, который привел их к вииговой лестнице. Однако, едва взглянув на нее, падре Овидио покачал головой.

— Возьми письмо, мальчик мой, и поторопись, — сказал он, доставая из наплечной сумки конверт и протягивая его Алехо. — А я подожду тебя здесь. Прости, я совсем без сил.