Сердце сокола

— А если не позволю? — с легкой насмешкой поинтересовалась она. — Примите ли вы мое решение или поступите по-своему? Подозреваю, что второе, сеньор Алькон. Так что бог с вами, сопровождайте. Не хочу потом вздрагивать от каждого шороха в кустах, забывая, что там прячетесь вы, а не грабители.

Ох, кажется, у нее самомнения тоже было немало. Как будто она делала своему спутнику одолжение, принимая его защиту, а не он ей. Вот как обидит хорошего человека и нагрузит собственную совесть еще одной виной.

Или все-таки пора переставать быть вечной жертвой?

Сеньор Алькон добродушно рассмеялся, избавляя ее от этих сомнений, и поблагодарил за позволение куда душевнее, чем Кристина того заслуживала.

— В народе ходят слухи, что покушение на регента подозрительно похоже на неумелую постановку, — продолжил он прерванный ранее разговор, когда они снова направили своих лошадей в сторону границы с Аделонией. — А вы как будто присутствовали при нем, сеньорита Даэрон…

Он выжидающе замолчал, однако Кристина и не подумала немедля удовлетворять его любопытство. Наверное, вести себя со своим спасителем подобным образом было в корне неправильно, но что поделать, если подозрения не давали ей покоя?

— А знаете, что говорит ее высочество? — как будто совсем об ином заговорила Кристина. — Она уверена, что вы гораздо ближе к королевскому дворцу, нежели к народу, хоть и поддерживаете последних. И я, основывая выводы на вашей осведомленности и ваших манерах, склонна с ней согласиться.

Однако смутить сеньора Алькона ей по-прежнему было не под силу.

— Обычно мои манеры производят на сеньорит самое положительное впечатление, — улыбнулся он. — Но в ваших устах эти слова звучат совсем не как комплимент. Где я так оплошал, сеньорита Даэрон? И что мне сделать, чтобы изменить ваше впечатление обо мне в лучшую сторону?

Кристина сама не поняла, почему почувствовала в его веселости осколок неискренности. Но именно он вынудил ее повести плечами и отвернуться от собеседника.

— Я не собиралась ни в чем обвинять вас, сеньор Алькон, — старательно равнодушно заметила она. — Простите мне мою грубость, но я совершенно не выношу лжи и притворства. Вы можете не называть мне своего настоящего имени, но, если вам доставляет удовольствие забавляться над моей неосведомленностью, нам с вами не по пути.

Она не стала дожидаться ответа, пришпорив лошадь и оставив сеньора Алькона позади себя. Нет, Кристина не хотела продолжать столь надоевшую при дворе битву за собственное достоинство еще и со случайным спутником. Она не просила его защиты. И не хотела перед ним оправдываться. И уж тем более не нуждалась в попутчике, который будет всю дорогу выставлять ее дурочкой. Кристине хватило такой радости среди трио Соларов и их обожаемого наставника. Сегодня она хотела лишь свободы.

Однако не прошло и пары минут, как позади Кристины послышался стук копыт и гнедой Себ поравнялся с ее лошадью. Кажется, комплименты сеньора Алькона в адрес Бабочки были весьма преувеличены. Или же Кристина не возражала, чтобы ее догнали?

— Вы правы, сеньорита Даэрон! — очень спокойно и наконец-то как будто искренне проговорил сеньор Алькон. — Начинать знакомство с лицемерия не лучшая идея. Давайте примем за аксиому ваше утверждение, что я имею доступ ко двору, — в конце концов, одних гвардейцев там трется три-четыре сотни, — и обсудим последние сплетни. Иногда просто необходимо посмотреть на ситуацию с другой стороны и узнать чужое мнение.

Кристина неспешно придержала свою лошадь, позволив той перейти на шаг и дав себе возможность остыть от предыдущего гнева. Хотела ли она продолжать этот странный и местами даже мучительный разговор? Никогда бы не подумала, что у нее возникнет желание сбежать от сеньора Алькона. Если бы другие фрейлины узнали об этом, сочли бы ее полоумной. При дворе было принято втайне от регента восхищаться противостоящим ему соколом, но, кажется, никто не знал сеньора Алькона так близко, как довелось Кристине. И уже теперь она могла сказать, что добрая половина рассказанных в кругу фрейлин историй о нем — выдумка. Не о подвигах, разумеется, тут у Кристины поводов сомневаться не было. Но вот его обхождение с женщинами оставляло желать лучшего. Уж на кого-кого, а на опытного сердцееда со своими обидными намеками он походил в последнюю очередь.

От солдата, кстати, в нем тоже ничего не было. Дворянин чистейшей крови. И это высокомерие, и презрительность, и холодный прищур светлых глаз, не скрываемый даже маской, — все подтверждало ее подозрения. И Кристина боялась того вывода, что упорно напрашивался ей на ум.

— Пусть будет так, сеньор Алькон, — наконец обернулась она, однако головы не подняла. — Но в таком случае вы должны понимать, что любое слово, сказанное при дворе, может в дальнейшем иметь самые серьезные последствия. Я же не могу быть уверена, что вы, предположим, не сам сеньор Керриллар и не отлавливаете таким образом своих врагов, пользуясь их наивностью и словоохотливостью.