Сердце сокола

— Мы… действительно много беседовали, Сантьяго, — мягко сказала она и снова улыбнулась, припомнив долгие неспешные прогулки в компании его величества, скрашивающие им то время, что хозяин Нидо-эн-Рока не мог почтить их своим вниманием. С каждым днем их беседы становились все более теплыми и душевными. Рейнардо избавлялся от своего недоверия, вызванного мнимым Кристининым предательством, снова начинал делиться своими сомнениями и решениями и открывался ей, позволяя почувствовать его большое, искреннее и очень ранимое сердце. Кристина не могла объяснить то, что ощущала при их общении, даже любимому мужу. Вряд ли он оценит подобную кажущуюся слабость. И не поверит, что за той скрывался железный стержень, который не согнуть ни сеньору Керриллару, ни Виктории. — И его величество говорил о вас с инфантой с такой теплотой, что не понять истинного его отношения к вам было невозможно, — ограничилась Кристина лишь этой фразой, надеясь, что Сантьяго не станет дальше ее распытывать. Однако он и не думал ей потворствовать.

— Вы говорили о нас? — уточнил он. — Весьма странная тема для бесед с королем.

— Почему же? — недоуменно возразила Кристина. — Мы говорили о том, что волнует нас обоих. Он — о брате и сестре, я — о муже и его противниках. И раз уж выдалась такая возможность, позволь мне один совет, Сантьяго. Постарайся помириться с его величеством и хоть немного его понять. Вы с ним очень похожи, хоть оба и не хотите этого признавать. У вас обоих чистые и благородные сердца, вы оба не терпите лжи и несправедливости и готовы поступиться собственными желаниями ради нуждающегося. Просто у тебя всегда была свобода выбора, а он только сейчас начинает эту свободу чувствовать и осваиваться. А ты снова пытаешься запереть его в клетку, напирая на его обязанности и попрекая неуверенностью. Я знаю, что тебе хочется видеть своего короля идеальным правителем, но Рейнардо всего лишь человек и имеет право на ошибки и опасения. Он избавится от них в свое время и удивит тебя, как постоянно удивляет меня. Он хороший человек, Сантьяго, и это самое главное. Куда главнее видимости и случайных мальчишеских выходок.

Сантьяго скрипнул зубами. Они как раз остановились перед новой фигурой, и Кристина ясно увидела, как дернулись его желваки.

— Полагаю, его решение дать мне сегодня отвод, ты именно мальчишеской выходкой и считаешь? — раздраженно поинтересовался он, и Кристина удивленно хлопнула ресницами.

— Разумеется, — подтвердила она, — а чем еще ее можно считать? Он вырвапся из-под чужой опеки, которой наградили его родители, не думая о том, что мужчина в двадцать лет давно способен сам принимать решения, не оглядываясь на чужое мнение, и отвечать за них, чувствуя себя полноценным человеком. Это очень сложно, Сантьяго, постоянно подстраиваться под чужие желания, даже если те продиктованы самыми благими намерениями, отказываясь от желаний собственных и в лучшем случае теша себя надеждой, что однажды все изменится. Ни ты, ни Виктория не были в такой ситуации: даже кажущуюся несвободу вы придумывали себе сами и только себя можете в ней обвинять. А Рейнардо, будучи королем, зная, что что имеет право, вынужден был раз за разом уступать, подчиняться, жертвовать — и терпеть. Много лет терпеть, Сантьяго, без единого доброго друга, который был им не только в душе, но и в отношении к нему. Я не считаю таковым сеньора Керриллара: Рейнардо испытывал к нему лишь чувство вины и благодарности, путая их с настоящей привязанностью; и надеюсь, что твой отец хоть немного заменял ему отца и брата, но не могу судить об этом с уверенностью. И все же он сумел выстоять и принять сегодня корону вместе со всей той ответственностью, что она предполагает. Это настоящий поступок, Сантьяго, и я бы на твоем месте гордилась братом, а не искала у него недостатки. Тогда, возможно, вы наконец стали бы друг друга понимать.

За страстной своей речью Кристина едва не пропустила выход с другими дамами в круг для поклона и, обернувшись к Сантьяго, заметипа не только сжатые зубы, но и совсем уже непонятную краску на скулах. Однако объяснения так и не получила. Не дав ей извиниться за свое выступление, которым она наверняка задела мужа, Сантьяго прищурился и отрезал:

— Мы ушли от темы. Кажется, ты хотела высказать свои мысли по поводу планов Виктории.

Теперь уже он прошел в круг, давая Кристине возможность справиться с собственным уязвлением. Конечно, он никогда не любил всех этих разговоров о Рейнардо, не желая мириться со слабостями будущего правителя Эленсии, но Кристина говорила от души и искренне желала их примирения. Но делала, очевидно, только хуже.