Сердце сокола

— Вы знаете, сеньор Веларде, что я согласна на любые ваши хулиганства, — совсем уже ошеломила своим ответом она. — Но его величество не простит нам такого предательства. На него теперь половина Эленсии ополчилась, но уж брат-то должен поддержать его выбор спутницы жизни и всем подать пример. Достаточно на его веку было неприятностей, чтобы в главный день его жизни огорчаться из-за отсутствия самого близкого человека.

Папа неожиданно вздохнул и притянул маму к себе. Дадо принялся шпагой косить траву, а Серхио, почти не шевелясь, смотрел на родителей.

— Самый близкий уже не приедет, — с горечью проговорил папа. — Бог наказал его куда суровее короля, оставив Рейнардо без сестры, а норвежского наследника — без матери.

Мама погладила его по щеке.

— Самые близкие сегодня будут с ним, — возразила она. — Брат, крестник, любимая. И разве имеет значение, какое у нее происхождение, если она пронесла любовь к его величеству через столько лет и столько разочарований? Вспомни его помолвку с арваннской принцессой — и чем она закончилась? Неужели Рейнардо не имеет права прожить жизнь с той, которую он любит? С той, которая делает его счастливым?

— Разве я говорил, что не имеет? — улыбнулся папа и растрепал волосы застывшему возле него Серхио. — Если припомнишь, я первым поддержал закон, позволяющий эленсийским правителям брать в жены женщин некоролевских кровей. Неужели думаешь, что я не знал тогда, кем его величество грезит? Мария Паолини — хороший выбор; куда лучший, на самом деле, чем арваннская принцесса, предпочетшая маленькой Эленсии просторы Австро-Венгрии. Она доказала ему свою преданность, а это, пожалуй, главное, что сейчас нужно Рейнардо и его стране.

Успокоенный его лаской и улыбкой, Серхио вытащил наконец из собачьей своры любимого щенка и прижал его к себе. Щенок немедля облизал ему лицо, Серхио сквозь собственный смех слышал теперь голоса мамы и папы урывками.

— Будет сегодня Алехо веселье на службе, — чему-то рассмеялась мама, и Серхио пытался навострить уши, зная, что капитан Алехо Руис — его крестный, но щенок, выбираясь из его объятий, все время отвлекал внимание на себя.

— Справится, — усмехнулся папа. — У него своих таких же двое и третий на подходе. Он знает, что делать.

— То-то он все время и подбрасывает старшую матушке, — возразила мама.

— Это чтобы Инес дворец по кирпичикам не разобрала, пока он короля охраняет, — весело отозвался папа. — Вот заматереют братья Кастро, передаст он им эту обязанность — и увезет семью в собственное поместье. Где потом будем Эдуардо ловить? До баронства Алехо полдня верхом…

Упомянутый Дадо между тем сражался шпагой с розовым кустом.

Серхио сел на землю и посадил рядом своего щенка. Надо было придумать ему имя, а то все щенок и щенок. У папы вон Либре, у мамы — Хуго. А у Серхио будет… У Серхио будет…

Он осмотрелся по сторонам. По аллее к ним со всех ног спешила Милагрос, неся какие-то коробки. Может, у нее спросить про имя? Нет, Милагрос веселая, а Серхио хотел серьезное имя. Щенок у него очень серьезный! Самый первый родился! Самый первый лаять начал! Самый сильный среди щенков. И самый главный. Как король.

Серхио еще раз посмотрел на свою собаку и тихонько позвал ее придуманным именем. Щенок тявкнул в ответ, и Серхио, подхватив его на руки, бросился к родителям.

— Мама! Папа! Его зовут Найо!

В саду воцарилась тишина. Даже Милагрос, всегда говорливая, притихла и прикрыла ладонью рот.

Серхио прижимал к себе щенка и не понимал, что он сделал не так.

— Найо, значит? — уточнил папа и вдруг хрюкнул. — Только этого мне не хватало!

Мама звонко его поцеловала и тоже залилась веселым смехом.

Глава-бонус: Мария

Решение Рейнардо принял в четверть секунды. Нет, довольно он следовал долгу, стремясь считаться идеальным правителем и кладя собственные желания на алтарь нужд Эленсии. Забавно повторял в этом кузена, однажды едва не отдавшего собственную жизнь во имя самых благих целей. После, правда, Сантьяго выбрал собственное счастье, оставив королю право разбираться со своей страной и принимать решения на ее благо. И Рейнардо принимал исключительно такие.

До сегодняшнего дня.

И до подарка арваннского короля.

Арванна была не слишком большим государством, но ее военная мощь давала надежду на укрепление положения Эленсии в Европе после свадьбы Рейнардо и его младшей дочери. Инфанта Маргарита была недурна собой, но слишком юна для свадьбы, и Рейнардо, не особо торопившийся обзавестись супругой, не настаивал на немедленном венчании. Не настаивал он три с лишним года, пока не получил — ровно сегодня — письмо от будущего родственника с глубочайшими сожалениями и извинениями по поводу неожиданной душевной склонности инфанты Маргариты к кронпринцу Австро-Венгрии, которой любящий и заботливый отец никак не мог противиться.