Сердце сумрака

На сборы у Лик и Халада ушло меньше получаса, оба явно пребывали в гораздо лучшем расположении духа. С нашей стороны было правильным решением отправиться в путь незамедлительно; теперь в моем присутствии ядошанцы, дрихтианцы и одалийцы чувствовали себя неловко, даже Нокс испытывал передо мной некое благоговение, хотя и без тени страха, в отличие от большинства.

– Это был хороший бой, – почтительно заявил темнокожий ядошанец. – Я запомню его до конца своих дней. Возможно, мои товарищи думают иначе, но, если вы когда-нибудь окажетесь в Ядоше, можете смело меня разыскать. Я вам должен пару кружек пива.

Ази тоже не терпелось сорваться с места – он уже стоял, расправив крылья для полета. Как только мы закинули ему на спину оставшуюся часть наших пожитков, он тут же взмыл в воздух. Канс глядел нам вслед с непонятным выражением лица, пока его фигура постепенно не скрылась вдалеке.

– Тебя что-то беспокоит, – сказал мне Кален, после того как мы разбили лагерь. В результате долгих обсуждений мы пришли к общему мнению, что нам не помешает какое-то время побыть вдали от материка одалийцев, кионцев и ядошанцев. И когда Лик предложила остановиться на ночь на берегу моря Черепов, пока мы будем обдумывать наш дальнейший план, никто из нас не стал возражать. Халад и Лик наловили к ужину рыбы, а я большую часть вечера провела за размышлениями, глядя на горящий костер.

– Я что-то упускаю, – призналась я. – Мне это не дает покоя, с тех пор как мы улетели.

– Ты должна дать своему организму время излечиться, – с улыбкой сказала мне Лик, помешивая какое-то варево в маленьком котелке.

Я сморщила нос:

– По запаху не очень-то похоже на суп.

– Это травы, которые Альти дала мне перед нашим отъездом. Мои запасы уже подходили к концу, так что она решила со мной поделиться. – Тут Лик покраснела и понизила голос: – Она предложила и тебе их принять. По ее словам, они хорошо, э-э… предохраняют… когда мужчина и женщина вступают в отношения. Они для того, чтобы женщина не…

Мои щеки тоже покрылись румянцем.

– Для этой цели у меня есть свои травы. Только мне неясно, какой тебе прок от… м-м…

Лик уже стала пунцово-красной.

– К-конечно никакого! Она сказала, что они также благотворно влияют на поддержание силы, поэтому я решила и тебе сделать отвар.

– Спасибо. – Я приняла из ее рук чашку и вдохнула слегка горьковатый аромат. Альти всегда ценила пользу превыше вкуса. Криво усмехнувшись, я вспомнила все те ужасные на вкус отвары, которыми она все эти годы пичкала меня, хотя они довольно быстро вылечивали меня от всего, будь то кашель или…

Я застыла и уставилась на травяной напиток у себя в руках. От коричневой жидкости поднимался пар, обжигающий лицо. «Бурый корень и зимний имбирь, – рассеянно подумала я, – смешанные с ягодами можжевельника и цветами лакрицы…»

– Это, конечно, не чайхана, – вздохнула Лик и поднесла к губам свой отвар. – Но все же лучше, чем ничего.

Моя ладонь резко метнулась вперед, выбив чашку из ее рук. Глиняная чаша упала на землю и разбилась на кусочки.

– Тия? – Услышавший звон Халад подбежал к нам, а Кален оторвался от готовки. – Что случилось?

– Не пей это! – Я, пошатываясь, поднялась на ноги.

– Что…

Начертила руну Погружения. Та повисла в воздухе, сияя кроваво-алым. Лик от удивления раскрыла рот.

– Все это время мы ломали голову над тем, не может ли руна Обречения как-то иначе влиять на владельцев серебряных сердец. Мы думали, что следим за потребляемой нами пищей и напитками. Но мы ошибались. – Дрожащими руками я опрокинула содержимое своей чаши на землю, темная жидкость залила всю вокруг. Живот скрутил болезненный спазм, аппетит напрочь пропал. – Лик, как долго ты уже это пьешь?

Несчастная девушка вся дрожала. Халад привлек ее к себе, и она чуть не рухнула ему на грудь.

– С тех пор как мы покинули Кион. Альти сказала принимать эти травы каждый день, что они хороши для долгих путешествий, особенно теперь, когда я обречена…

Тут я вспомнила Канса и терзающие его головные боли перед тем, как была объявлена его помолвка с Инессой. Но смерть отца принесла ему покой и прогнала их, после чего он перестал пить травы. Кто все эти долгие месяцы заваривал ему чай?

А я, разве я сама не принимала ее отвары? Мои дни опутали странные сны и видения. Эти грезы чуть не заставили меня выпрыгнуть с высокой истеранской башни, показали мне охваченный пожаром Кион. Эти кошмары вынудили меня взять в руки нож и заколоть сестру, направив на нее весь мой гнев. После отъезда из Киона их стало меньше, но тогда я начала сама себе готовить травы.

Неужели на протяжении всех тех месяцев Канс тоже был обречен? Неужели это была крайняя мера, неисполненная угроза?

Это ошибка. Должна быть ошибка. Я готова все отдать, лишь бы не быть правой.

– Тия. – Лицо Калена сковало напряжение. – Ты же не думаешь…

– Я не знаю, что думать. Но ты обязан снять с меня защиту, Кален. Нам нужны ответы, и есть только один человек, кто может нам их дать.