Сердце тьмы

– Три дня туда, три назад, – казалось, у него на все было оправдание. – К тому же они и сами меня не раз навещали.

– Ты просто не хотел их видеть, – смело возразила я иларгу.

И он сдался. Тяжело вздохнув, мужчина задумчиво проговорил:

– Восемь лет, Стелла, немаленький срок. Я изменился, да и они стали другими.

– Чужими… – поправила я его и вытерла о штаны вспотевшие ладони.

Солнце немилосердно припекало голову, даже легкий ветерок не спасал от зноя.

– Первые три года, когда я горел желанием докопаться до истины и поговорить с отцом, я был лишен возможности увидеться с родными из-за своих проступков. На четвертый год меня отпустили домой, как и остальных учеников, на один месяц. Вроде выпал шанс во всем разобраться, но я чувствовал себя неуютно рядом с ними. Они понимали друг друга с полуслова, походили на счастливую семью, единое целое, в котором мне больше не было места. Да и дом перестал являться моим. Хотя он не был моим с рождения, но отчего-то я его таковым считал. Не верил до последнего, что всего одним махом кто-то сможет меня лишить всего.

– Ты не знал, что тебя собираются отправить в школу?

– Знал. Отец до приезда наставника не раз заикался, что моя жизнь в ближайшем будущем изменится, однако я не думал, что столь сильно. Палестра палестре рознь. Чаще всего дети лэров просто отбывают восемь лет обучения в условиях, приближенных к привычным.

Я все-таки должна была что-то сказать в ответ на всю эту печальную историю, и слова сами нашлись в нужный момент:

– Не хочу льстить тебе, но даже после всего, что выпало на твою долю, ты остался человеком.

– Едва ли, Стелла. Едва ли…

Я не стала разубеждать его. Это было бессмысленно. Реймир разучился верить всему миру. Он закрылся в себе, подобно речным ракушкам, которые я так любила собирать в детстве, и достать его оттуда будет весьма непросто. Однако откровенный разговор, состоявшийся между нами, положил начало долгому пути…

* * *

Кавалькаду мы так и не нагнали. Хотя сложилось впечатление, что не сильно иларг к этому и стремился. Вместо того чтобы отправиться из храма прямиком домой, муж решил провести меня по торговым рядам. Жизнь на рынке бурлила. Люди сновали туда-сюда, шутили, улыбались и смотрели на нас с нескрываемым интересом. Жители Алдонии узнавали своего илара. Причиной тому была его отличительная внешность – темно-каштановые волосы и синие, как ночное небо, глаза. Желая скрыться от любопытных взглядов, он снова надел плащ и накинул на голову капюшон. И в который раз я задалась вопросом: кто же ты такой, Реймир?

Уже в первой лавке мои глаза едва не разбежались по сторонам от обилия разноцветных тканей. Они казались такими же невесомыми, как паутина. Торговец с заискивающей улыбкой и слащавым голоском подносил платья, прикладывал мне к груди, что-то убирал в сторону, что-то уносил. В итоге небольшая стопка одежды спустя полчаса выросла в целую гору. Реймир указал на одно из них, серебристое, расшитое жемчугом, и попросил меня надеть его. Остальные же наряды он поручил доставить в фамильный дом Тагиров. Чуть позже то же самое произошло и с обувью. Возражать я не посмела, поскольку понимала: предстать перед матерью илара в поношенных штанах и рубахе, дырявых сапогах просто непозволительно. Тем не менее я чувствовала себя содержанкой и с трудом подавляла зародившееся в груди негодование. Муж не спускал с меня глаз. Куда бы мы ни следовали, я находилась под неусыпным наблюдением. Реймир словно боялся, что со мной может случиться что-то недоброе.

Когда пытка покупками наконец-то закончилась и я смогла вздохнуть с облегчением, солнце уже клонилось к горизонту. Наверняка Колин пришла бы в восторг от этого занятия, но мне оно не нравилось. Рынок мы покинули, истратив большую сумму денег и вооружившись сведениями: этим вечером в фамильном доме Тагиров проходил званый ужин, на который был приглашен не только каждый илар этой империи, но и едва ли не каждый лэр Алдонии. К чему же было приурочено торжество: к долгожданному возвращению илара, его помолвке или, как и сказал Годфри, свадьбе с той, другой, навязанной обычаями?

Весь оставшийся путь Реймир неустанно рассказывал о порядках, заведенных в доме, правилах поведения в высшем свете. Я впитывала его слова словно губка, хотя прекрасно понимала: теория теорией, а практика практикой, и мне придется хорошенько постараться, чтобы не упасть лицом в грязь.

Сердце замерло, а дыхание сбилось от восторга, когда мы проехали под стрельчатой аркой, украшенной резьбой, и оказались во внутреннем дворе… самого настоящего дворца, поскольку это огромное изумительное белоснежное сооружение мало походило на дом. Его стены были выложены из полированного мрамора и излучали лилово-розовое сияние в свете догорающего солнца. Со всех сторон доносились журчание и плеск воды. Она извергалась из фонтанов и сбегала по канавкам тоненькими ручейками. От насыщенного аромата всевозможных цветов, смешавшегося в один, тяжелый, голова пошла кругом. Но сильная рука Реймира продолжала крепко удерживать меня за талию.