Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Полагаю, барон Рокэ Вейзель. Я имею в виду посмертного сына генерала Вейзеля, чьим опекуном утвержден адмирал Вальдес. Сочетание имени, крови и воспитания обещает нечто поразительное.

— Баронесса сообщила мне свое мнение о последней летней кампании, — маршал кивком указал на стопки, и свежеиспеченному капитану пришлось вновь мучить потрепанные пятки. — И о том, что маршал Савиньяк Бруно бы разбил.

— Ли так не думает! — выпалил Арно, чудом не напоив свой капитанский патент.

— Ты его спрашивал?

— Он мне с дороги в Торку сам написал, в первый раз, к слову сказать. Что воевал бы иначе, но чем бы оно кончилось, никто никогда не узнает, и что его удача в Гаунау не гарантия успеха у Хербсте.

— А моя неудача на Мельниковом лугу, стало быть, не доказывает, что я бы и Ор-Гаролис проиграл?

— Мой маршал, — Валентин подал старику касеру, хотя это следовало сделать Арно. Как свежему капитану. — Насколько я мог понять маршала Лионеля, он полагает, что судьбу кампании определило отнюдь не генеральное сражение. В сложившейся ситуации оно было неизбежным, но оно уже закончилось. Мой маршал, с вашего разрешения… Герцог Алва, отправляя меня на север, велел мне не оглядываться. Он считал, что только в этом случае я дойду сам и доведу тех, кто мне доверится.

— Похоже на Рокэ, — фок Варзов поднял стопку. — Но я оглянусь, хоть и не на этот луг, будь он неладен! Ладно… Капитан, чтоб через двадцать лет был маршалом!

— Приложу все старания! — Арно выпил залпом, как положено. — А об Доннервальд они зубы обломают, то есть об Эмиля…

— Хотелось бы, — фок Варзов опять думал о чем-то своем и невеселом. — Слышал историю о моем племяннике и виконте Рафле, капитан?

— Да. Герцог Алва все устроил…

— Тогда. Сегодня Отто погиб. Вспомним!

— Вспомним, — подтвердил Придд и наполнил подставленную стопку. — Мой маршал, прошу меня простить, но стоит ли вам?

— Стоит! Кстати, раз уж вы тут оба… Засвидетельствуйте-ка мое новое завещание. Да не собираюсь я завтра помирать! — фок Варзов сверкнул глазами не хуже Катершванца. — Пока не увижу над Мариенбургом и Доннервальдом наш флаг, не помру, но то, что подписано сегодняшним днем, Ариго примет, а Рокэ подмахнет. Как миленький.

Детей у меня нет, сыновья Отто в Бергмарк, и графы из них никакие, а герб жаль. Хороший герб, и я хочу, чтобы он со всем причитающимся достался второму сыну Ариго. Это — главное, и еще кое-что по мелочи на стариков вроде фок Дахе. Жермон их так и так не обидел бы, но завещанное в день смерти наследника любая гордость примет.

Арно поставил подпись первым, Валентин — вторым. Ариго согласится, кто б после такого не согласился, но второму сыну еще надо родиться… И первому тоже. Пахло дымом и можжевельником; от этого и еще от невозможности помочь стало грустно. Вдова Вейзеля могла бы маршалу и не писать, а толстого Отто лучше бы держали в Торке.

— Ну точно в отца, — внезапно сказал фок Варзов, — не в мать и не в братьев, а в отца. Его и вспомним.

— Спасибо…

— Вам спасибо. Всем. Что не пьешь, полковник?

— Прошу простить, я тоже вспоминал. Мой маршал, если можно, расскажите нам о Малетте.

— Отвлекаешь? — усмехнулся фок Варзов. — Спасибо, только капитану завтра в поиск, да и мне ложиться пора, ну а Малетта… Сперва мы умирать не собирались, но Хайнрих подошел раньше, чем думалось, и нам стало нужно простоять не два часа, а все шесть.

Так, за капитана Савиньяка мы выпили, остался полковник Придд. Новый командующий арьергардом. Или авангардом, это уж как получится. Вчера мы с фок Дахе выпутались благодаря вам; хотелось бы верить, что благодаря нам выпутается Доннервальд.

5

Ойген с дриксом пили можжевеловую и обсуждали Олларию и Эйнрехт. Жермон пытался слушать и тоже пил. Эмиль то ли сбежал, то ли Фажетти в самом деле с чем-то не справлялся; Ариго тоже мог бы усомниться в Карсфорне, но дрикс хотел видеть именно его. Увидел. Зачем, было не понять, поскольку сперва говорили о том, что не стоит дразнить гарнизон талигойскими знаменами, а после ухода командующего перешли на эйнрехтские зверства. Лично Глауберозе их не видел, но какие-то монахи нарассказывали уйму всего, живо заинтересовавшего Райнштайнера. Жермону думать о свихнувшихся гвардейцах, пусть и дриксенских, было неприятно, но он честно следил за беседой, пока не упустил нить рассуждений. Замерзшие окна ловили отблески свечей, и казалось, что ледяные папоротники расцветают оранжевыми цветочками. Было тепло и как-то странно. Спешили, волновались, собирались драться, а драка затерялась в зимних холмах, теперь только ждать.

— Генерал Ариго разделяет мое мнение, — сообщил собеседнику Ойген. — Герман, это так?

— Конечно, — немедленно подтвердил Жермон, у которого собственного мнения об обсуждаемом предмете не имелось уже с полчаса.

— Ваши наблюдения лишь подтверждают мои выводы, — подвел итог Глауберозе. — Я очень рад состоявшейся между нами беседе.

— Несомненно, она была очень полезна, — удостоверил бергер. Кажется, против этого варита он ничего не имел.