Серебряная клятва

Хельмо и правда глубоко вздохнул. Его по-прежнему колотило, он не глядя схватил с травы чужое походное покрывало и накинул себе на плечи. Янгред хмыкнул, но возражать не стал. В нос ударил знакомый странноватый запах – водорослей и почему-то мороза, но стало куда теплее. Хельмо ссутулил плечи.

– Дядя и так злится, – устало сказал он. – Из-за того, что мы, как ему кажется, медленно идем. Он уверен: угрозы Хору не будет, подкрепление лунных сюда не пойдет, по крайней мере, до столичных боев. Самозванка уже сильно нас опередила.

– Справимся здесь – пойдем быстрее, – уверил его Янгред. – Что тут идти-то, вдоль речки? Птички, цветочки…

– Чего? – Хельмо изумленно посмотрел на него и увидел усмешку.

– Ну, примерно так мои братья описывают вашу страну.

– Да, наверное… – Хельмо запустил в волосы пальцы. Перед глазами все маячило мрачное дядино лицо. – Хотя меня удивляет… – он вгляделся в Янгреда внимательнее, – ты-то почему передумал? Ты тоже говорил, бесы с ней, с Тарваной.

Знакомая ненастная ночь отразилась в его глазах, легонько сжались кулаки.

– Ну, знаешь, нет, я уже все так не оставлю. Когда я пару лет назад с ними сталкивался, они умели только рассыпаться по небу да стрелять из луков, редко когда пикировали и сбивали отдельных конников на землю. В вашей кампании все иначе. Их командующий хорошо подучил их, сегодня еще и этот строй с пиками… Мне это не нравится.

– Командующий, – повторил Хельмо. У него было смутное представление о гнездорнских воинах. Он не до конца верил, что это не странный вид птиц, а потому воображение упорно рисовало во главе их что-нибудь полоумное, пернатое и с клювом. – А ты… ну знаешь его, видел?

Янгред скривился.

– Я только слышал, что он очень подлизывается к лунной королевне, и она во всей этой истории – главный лакомый кусочек.

Хельмо передернулся. Янгред ехидно уточнил:

– Не буквально. Ну, надеюсь. Буквально лакомые, скорее, мы, ну сам знаешь…

– О господи, не напоминай! – Хельмо опять хотел вскочить. Янгред поймал его за плечи, бесцеремонно притянул ближе и ядовито, с придыханием зашептал в ухо:

– Вот только меня еще нужно выцарапать из доспехов, а вот ты с этой кольчугой, м-м-м…

– Это ни беса не смешно! – рявкнул Хельмо. Он не о себе думал, а о людях там, в Тарване, и о тех, кто сегодня попал в плен. Такие были. – Да. Беру свои слова назад. Город надо срочно брать, и пусть они летят так, что сверкают пятки.

– То-то же. – Янгред хохотнул и шутливо боднул его в висок, после чего отстранился и встал сам. – Идея у меня есть. Она опять немного похожа на инадскую, но все же не такая глупая, как наш ночной штурм. В ней есть место черепахе, – поняв, о чем речь, Хельмо тяжело вздохнул, – и крысам. И если первое будет полностью на нас, то второе…

– Ты не доверяешь ему, – уныло напомнил он, но Янгред спокойно кивнул.

– Ты доверяешь. И прямо сейчас, когда выбора особо нет, мне этого достаточно.

Хельмо невольно улыбнулся. Для него это были значимые слова. Янгред не раз шутил насчет его доброты – беззлобно, но все же. Случалось это, например, в немногих городах, где жители все же успевали, наглядевшись на красавицу Самозванку и наслушавшись сладких обещаний, поверить ей. Лики златовласой «царевны» встречались на гобеленах, попадалась пара ее изваяний. Слушая, как хитра лунная королевна, некоторые хмуро качали головами; неслось по толпе злое «Брешете…». Пару раз на «освободителей» нападали. В одном городе толпа чуть не растерзала отряд эриго. Но имеющие уши – слышали. Боялись девушки с людоедами больше, чем царева воеводы с рыжей толпой. Хельмо видел это и мало кого карал, старался не повторять инадскую бойню. Янгред качал головой: на зверствах не настаивал, но глядел порой оторопело. «Я правда столь многое делаю и… думаю не так?» – раз за разом спрашивал Хельмо себя. Вспоминал, как снисходительно держался с ним дядя, и осадок становился сильнее. Но он только упрямо сжимал кулаки. Все его решения, продиктованные сочувствием и доверием, пока приносили плоды, рано или поздно. А вот за это… за это он пока не ручался. Пришло время проверить.

Уже под Инадой ополчение начало прилично пополняться. Люди из окрестностей подтягивались весь день после победы, их записывали, обмундировывали, знакомили. Пришло даже больше, чем Хельмо рассчитывал, и он выдыхал от облегчения. Но когда внезапно явились те, кого вовсе не ждали, он растерялся.

Чернобородый пират с серьгами-монетами пришел под вечер. Он отказался общаться с восьмерицей и настойчиво потребовал «капитана». Янгред и Хельмо вышли к нему вместе и, услышав: «Возьмите с командой в поход за царя», – подумали о сходном. Нет. Ни за что. Зачем? Он, наверное, пьян или замыслил какую дрянь.

– С чего вдруг? – спросил Хельмо, изучая смуглое обветренное лицо. Оно не так чтобы ему нравилось, еще меньше нравились головорезы, маячившие в стороне, – были даже чернолицые златоглазые нуц. Странно весь этот сброд воспользовался помилованием. – Разве твой дом не море?