Серебряная клятва

– Нет, повременим, – гордо отозвался пират. – Поверь, много Чёрный Пёс не попросит. Если угодно, поклянётся в верности. Верность Чёрного Пса дорого стоит.

– Ты настолько любишь её? – резко спросил Янгред.

Пират лишь мельком, как на беспробудного дурня, на него зыркнул.

– В языке морского народа нет слова «любить».

– Но ты выучил её язык.

– Есть «спасать», «быть рядом» и «не предавать». Возьмите Чёрного Пса. Вдобавок к прочему… – Он приподнял левую руку. Мизинец и безымянный палец отсутствовали. – Ненавижу людоедов. Буду рад выпустить кишки парочке. И поживиться лунным добром.

– Это уже честнее, – одобрил Янгред.

Они отошли и переговорили. Колебались, но в конце концов решились и, всё ещё сомневаясь в решении, вернулись.

– А твой корабль? – спросил Хельмо. – Поход немало займёт, тебя могут и убить.

Пират усмехнулся.

– Место займёт сын. Пора на ноги крепче встать, давно пора. А дальше… не загадывай, юный командир. Похороните труп Чёрного Пса – так похороните. Или же Чёрный Пес похоронит ваши. Ну, возьмёте Чёрного Пса?

Мимо медвежьей рысцой пробежал Бум. Янгред проводил его глазами и буркнул:

– Как бы не пожалеть. Мне казалось, нам и одного пса многовато…

И всё же Чёрный Пес присоединился к ним. Он привёл несколько десятков человек – шёлковых наёмников и морских разбойников; многие были неплохо вооружены. Все наперебой говорили, что воодушевились речами Хельмо, но Янгред не сомневался: воодушевились лихие люди скорее богатыми обозами королевны и возможностью избежать позорного изгнания. Но даже такой силой – вороватой, зато выносливой и неглупой, – не стоило пренебрегать. Армия Самозванки превышала численностью Второе ополчение. Каждый человек мог на что-то повлиять. А наёмники отлично бились и были горазды на хитрости. Несколько тех, кто проявил особое мужество и ловкость, уже вошли в ертаул.

* * *

Чёрный Пёс попался Янгреду и теперь – когда, покинув Хайранга и поговорив ещё с парой командующих, он подумывал разыскать Хельмо.

– Доброго утра, огненный. Потолкуем.

Это не был вопрос. Пират показал в улыбке крепкие зубы, ярко блеснули серебряные клыки. Янгред настороженно кивнул, вслушиваясь в рубленый, картавый акцент.

– Что тебе?

– Услышал. – Чёрный Пёс подъехал ближе. Янгред постепенно привыкал к его манере опускать некоторые местоимения: в наречии пиратов они отсутствовали. – Послушаешь?

– Доносишь на кого-то в полку, что ли?

Пират осклабился ещё выразительнее. Янгред в который раз задумался, сколько ему. У Чёрного Пса был сын шестнадцати лет; лицо капитана прорезали морщины, но взгляд, ловкость, сила выдавали человека ещё сравнительно молодого. И он определённо считал себя мудрее тех, кому взялся служить, к чему сейчас имел основания: Янгред не скрывал необъяснимого нерасположения к нему. Понимал, что зря, но ничего не мог с собой поделать.

– Предупредить надо, огненный. Так предупредить?

– Весь внимание, – уже миролюбивее согласился Янгред.

Чёрный Пёс глянул себе за плечо.

– Вели белокурому дружку отсыпать золота вперёд. Твои болтают…

– Болтают? – вкрадчиво переспросил Янгред.

Пират кивнул:

– А ещё больше смотрят. Тяжела дорога.

– Что ты имеешь в виду?..

– От взглядов таких до бунта на корабле малый путь.