Серебряная птичка

— О преступлении знает весь Дьямон, милорд граф, — посуровел хайд. — Госпожа чуть не убила тани.

— Я не верю.

— Она призналась. Такое преступление карается без снисхождения. Искренне советую вам, милорд, ничего в этом деле не менять. Люди не поймут. Вина признана. Искренне советую вам, милорд граф…

— И каково же наказание? — Сайгур хотел бы казаться бесстрастным…

— Убийц сбрасывают на скалы с западной стены.

— Тани Челла не убита, — напомнил Сайгур. — И никто не убит.

— Но реступление совершено. Иногда тан может милостиво заменить смертную казнь на тридцать ударов плетью. Преступник чаще всего выживает. Я вам ещё нужен, милорд граф?

— Я понял, — процедил Сайгур. — Благодарю, тан хайд…

Подвал под донжоном был просторным и прохладным, вниз вела каменная лестница. Стражники несли факелы, разгоняющие тьму, по стенам метались тени. Вспомнилось, что и Аста, и Нантель обе не любили темноту и изводили много свечей и лампового масла…

Но коридор, в который выходили окованные двери камер, был слабо освещён окном под потолком. А камера, дверь которой распахнули перед графом, и вовсе показалась светлой — тут было два окошка.

Аста сидела на дощатых нарах в углу, в одном из своих новых платьев, в ожерелье и серьгах, в дорогом поясе — значит, взяли в чём была и ничего не отобрали. Но вид у неё был несчастный, взгляд — затравленный. Увидев Сайгура, она с возгласом вскочила, пошатнулась, смотрела на него словно не веря:

— О, милорд, милорд…

Он подошёл, подхватил её за плечи, помогая не упасть. Заодно отметил — телом от допроса Аста не пострадала, никаких признаков. Вот и ладно. Махнул рукой страже — идите, дескать. Она смотрела отчаянно, и он на мгновенье привлёк её к себе, утешая — его руки слишком привыкли к этой женщине, обнимать её получалось само собой.

— Милорд! — она заплакала, всхлипывая и желая прильнуть надолго.

— Аста. Что же ты натворила? Зачем?! Сядь, — он подтолкнул её обратно к нарам.

Она послушно села, дрожала, обхватив себя руками, и не сводила с Сайгура умоляющего взгляда.

Подумалось, что она ведь никогда не звала его по имени. Нантель звала, а её сестра — нет. Помнится, однажды он попросил её обращаться иначе, а потом просто забыл об этом.

— Зачем, Аста? Отвечай, я жду.

— Чтобы спасти вас! — выпалила она, пряча взгляд. — Чтобы помочь!

Только женщина может сказать такое, от чего теряешь дар речи!

— Спасти меня? Помочь мне?.. — уточнил он медленно.

— Вы потеряете Дьямон. И уйдёте отсюда нищим, — она всхлипнула. — Все будут смеяться над ва… простите, милорд, — она всхлипнула.

— Так, это я понял, — он кивнул. — Но почему ты решила, что убить мою жену — это помощь?

— Ненавижу её. А Фагунда сказала — надо убить, и всем будет хорошо. Вас не выгонят из Дьямона. А Дьямон построим новый, мы… вы… там, дальше, и прежний тан хотел строить! Это неправда, что без неё не будет Дьямона. Многие земли живут без фейских штучек, — она опять заплакала.

Сайгур вздохнул.

— Про гадалку с бубном по дороге сюда — это правда?

— Да, милорд, — Аста быстро закивала. — Наша жизнь связана, и со мной у вас будет счастье и богатство. И замок построим… Да и этот не сразу рухнет, а через много лет!

— Так, значит?.. — Сайгур смотрел на женщину, словно видел её впервые. — Вот такое и было предсказание, слово в слово? — так и тянуло усмехнуться. — Точно?

Слишком всё казалось нелепо.

— Не совсем так, милорд… Там про клубки было. Что нити наших судеб из одного клубка, вот…

— Ага. А про Дьямон ни слова, да? Нити из одного клубка — да это что угодно может значить! Не понимаешь?..

Она испуганно моргала. А потом вдруг разрыдалась ещё горше.

— Я думала, что Фагунда защитит! Колдовством своим. Что меня не найдут. А тут вот…

— Да кто вам, курицам, думать велит? — выплюнул Сайгур с досадой, в душе всё вскипело. — Вам думать — или вот такая глупость получится, или злое коварство! Так лучше тебе не думать! Есть закон Пламени — не убивай ради корысти, — вот и не надо было пробовать!

— Меня Фагунда разума лишила, милорд! Разве же я сама бы?.. — зачастила Аста. — Ну не любила вашу леди, прости меня Пламя, но разве ж замахнулась бы?.. Спасите, милорд! Сколько проживу — буду молиться за вас каждый день! Я так боюсь, милорд! Не надо в пропасть! Пусть меня побьют, о, прошу вас… Вы ведь тут всё можете… — казалось, смотрела с робкой надеждой, что и без битья обойдётся. — О, милорд…

Верно. Он и сам воображал, что всё может. Хотя не попробуешь — не узнаешь. Вот же… башмаки Гемм…

Он встал, выглянул за дверь и приказал стражникам:

— Дайте плеть. Тут же есть?

Есть наверняка. Вряд ли в этом подвале только колдовским способом допрашивают.

К ней обернулся:

— Поглядим, чем тут бьют.

Плеть принесли. Плетеную из тонких цветных кожаных полос полосатую «змею», упругую и ровно настолько тяжёлую, как полагается хорошей плети. Он размотал и встряхнул, пробуя — да, именно такая. Тридцать её укусов Аста перенесёт, только если палач пожалеет. Но в руках Сайгура плеть не казалась страшной. Аста завороженно смотрела.

— Пожалуйста, милорд, умоляю вас…

— Отойди и встань лицом к стене, — приказал он.