Серебряные облака

– Конечно. Нам торопиться некуда. У нас со Скай времени навалом. Ты со мной согласна?

– Мы своего добьемся. – Я нежно сжимаю Джейми руку. – Рано или поздно.

– Кажется, моя миссия здесь окончена, – подмигивает нам Джек. – Пора двигаться. За меня никто мои мускулы разминать не будет. – Он поиграл бицепсами. – А ты, Скай, держи хвост пистолетом. Уверен, скоро пойдешь на поправку. И помни: о тебе есть кому позаботиться. Джейми, рад был наконец познакомиться.

Я улыбаюсь:

– Пока, Джек, скоро увидимся.

– Можешь не сомневаться, – говорит он, уже выруливая на песок.

Мы смотрим, как Джек набирает скорость, и Джейми одобрительно кивает:

– Похоже, он хороший парень.

– Еще какой! К тому же он умеет расставить для меня все точки над i.

Джейми молчит, и пока Джек не скрывается за поворотом, задумчиво провожает его взглядом.

– Ну что? Вы уже наигрались? – Я наклоняюсь в кресле погладить собак. – Тогда сначала пойдем купим продукты, а потом – к Вальтеру. Мы с ним договорились встретиться около чайной в одиннадцать тридцать.

– Командуйте, капитан! Я в вашем распоряжении! – Джейми опять переходит на свой привычный бодрый тон. – Только сначала я вытру Фица, а то он сейчас на тебя прыгнет и натрясет песка тебе на колени.

– Я сама могу, – протестую я, готовая выбраться из кресла. – Передай мне… Ты уже… – Джейми уже достал из сумки полотенце и вытирает Фицу лапы и спинку.

– Сиди и не суетись, – улыбаясь, говорит Джейми. – Уже заканчиваю. Ой, прости. – Он замечает, с каким выражением я на него смотрю. – Ты хотела сама?

– Ничего, ты уже все сделал.

Джейми в последний раз обтирает Фица, берет его на руки и протягивает мне.

– Я стараюсь, честное слово, стараюсь, – говорит он, глядя, как Фиц устраивается у меня на коленях. – Я вовсе не хочу все делать за тебя – я хочу тебе помочь поскорее поправиться. Только и всего.

– Знаю. – Я глажу Фица и думаю о том, что сказал мне Джек. – Я все понимаю. Обещаю тебе, я постараюсь научиться принимать твою помощь.

Мы решаем, что будет быстрее и проще, если я останусь с собаками, а Джейми пойдет за продуктами. Он припарковывает мое кресло в гавани, там, где никто не ходит, и где я не окажусь ни у кого на пути, и привязывает собак к старому ржавому кольцу, к которому когда-то крепили причалившие лодки.

– Вы, собаки, слушайтесь Скай, ведите себя хорошо. – Обоим псам Джейми дает по собачьему печенью и обоих чешет за ухом. – Ты уверена, что тебе здесь будет удобно? – уже в третий раз спрашивает он меня.

– Ты мне тоже дай печенье, чтобы я себя хорошо вела, – шучу я в надежде, что он поймет мои намеки.

Но Джейми раздражается:

– Перестань. Я и так все понял. Нечего было прежде скрытничать – теперь поди пойми, притворяешься ты или нет.

Приходится с ним соглашаться:

– Наверное, терпение и понимание – это то, чего не хватает нам обоим. Послушай, ты иди, а мы тебя здесь подождем. Все будет в порядке, честное слово, – успокаиваю я его, видя, что он продолжает нервничать.

– Я туда и сразу обратно, я быстро.

– Да не торопись ты, ничего с нами не случится.

Он уходит, а я наклоняюсь погладить собак.

– Правда, мои хорошие, мы Джейми здесь подождем, – шепчу я им, – я же знаю, что вы послушные, и, уверяю вас, я тоже.

Фиц с Кометой устраиваются возле моих колес и сразу же засыпают. Сижу, смотрю, как лодки качаются на волнах у причалов, как в конец мола мимо идут люди посмотреть на море, а потом возвращаются обратно.

Когда мне это надоедает, слегка разворачиваюсь в кресле лицом к городу и к кабинке начальника гавани.

«К Джеральду кто-то пожаловал в гости, – думаю я, приметив, что в его крошечном офисе не один, а два человека. – Ба! Да это женщина! Интересно, есть у этого брюзги жена или подружка?» Его посетительница стоит к нему почти вплотную: похоже, у нее с начальником гавани какой-то жаркий спор. Женщина размахивает руками, видимо, для большей убедительности. «Значит, точно жена или подружка, – хихикаю я про себя. – У них какая-то семейная перепалка».

Я уже готова отвернуться обратно к морю, но тут Джеральд слегка отодвигается в сторону, спорящая с ним женщина тоже поворачивается, и я с удивлением узнаю в ней Люсинду.

Всматриваюсь получше – вдруг обозналась. Нет, все правильно: это ее длинный нос и ее тугой пергидрольный пучок на затылке.

«О чем это вы, голубчики, спорите?» – размышляю я, продолжая за ними наблюдать.

Теперь размахивает руками Джеральд. Прищуриваюсь, чтобы получше рассмотреть происходящее, но в окно кабинки бьет яркое солнце и видно мне все равно плохо.

Теперь Люсинда не сердится – она чем-то расстроена, а Джеральд все продолжает свою тираду.

Я готова встать на ноги, пройтись рядом с офисом и удовлетворить свое любопытство, но тут вспоминаю, что сижу в инвалидном кресле, а у моих ног мирно спят собаки. К тому времени, как я их отвяжу и доберусь до кабинки Джеральда на своей колымаге, след этой спорящей парочки наверняка давным-давно простынет.