Серебряный пепел

Мой мучитель отпускает меня. Обходит и наклоняется, наши лица оказываются на одном уровне. Мерзкий мужчина с сальными волосами, жёлтыми зубами, а пахнет от него так будто он не знает о существовании воды.

– Милая, мы возьмем твои деньги, а потом продадим и тебя. – ухмыляется он и обращается к второму – Бери девчонку, Верзила.

Верзила выстрелил в Августа.

Верзила заставляет меня встать, приставляет меч между лопаток и велит идти вперед.

– Я отрежу тебе палец, если ты попытаешься сопротивляться. Надеюсь мы поняли друг друга.

Я оборачиваюсь на Августа, парень лежит на земле, не двигаясь.

Ноги становятся ватными, я думаю о том, что будет если попытаюсь сбежать, догонит ли он меня.

Мы выходим из леса, передо мной предстают три тюремные повозки, набитые людьми. Жители этой самой деревни. Люди просят отпустить их, говорят, что заплатят, но до этих слов никому нет дела. Рядом стоят еще двое. Мужчина лет тридцати, по сравнению с остальными он единственный похож на человека. И видимо он является их главарем, с ним престарелая женщина, которую все зовут Мэг. Остальные всадники переворачивают содержимое домов, ценное складывают в мешки. Обчистив дом, сжигают его. В небо поднимаются клубы дыма, и ветер уносит их на запад. Эту картину я видела совсем недавно, когда уезжала из Хэварда.

– Где Крот? – интересуется главарь.

– Мертв.

Главарь переводит взгляд на меня. – Это она его?

Верзила усмехается и срывает с меня плащ. – Нет, эта девчонка только кричала.

Меня заталкивают в одну из повозок, в которой почти нет места. Верзила остается стоять рядом, люди тянут руки из-за решетки и продолжают молить его о помощи, но Верзила лишь насмехается над ними. Я вжимаюсь в угол повозки и наблюдаю за всадниками. Они хвастаются своим награбленным перед друг другом. Но, что им нужно от нас, если их цель деньги и золото. В повозке начинается суматоха, впереди кто-то начинает драться, и Верзила со скучающим видом стучит мечом по краю повозки. В соседнем в углу я замечаю женщину со шрамом, которая приютила нас ночью. Наши взгляды встречаются, она сочувствующе кивает. Женщина проталкивает людей и садится рядом со мной.

– Где твой парень?

Я не могу ей ответить, что сейчас он лежит где-то там в лесу и ему нужна помощь, которую я не в силах оказать. Мне хочется верить, что с Августом все будет в порядке, но потом перед глазами возникает красное пятно, которое расплывается по его плечу.

– В какую повозку его посадили?

Я качаю головой.

– Сбежал?

– Его ранили.

– Тогда он настоящий везунчик.

– Он может умереть.

Женщина закатывает глаза. – А мы? Ты думаешь нас везут на отдых? Скоро мы сами будем просить о смерти. Лучше думай о себе, девочка.

По коже пробегает холодок. Все должно быть совсем не так, еще пару дней и мы бы с Августом оказались в Хетингере.

Последний дом подожжен. Мужчины радуясь, сегодняшнему улову, проверяют готовность лошадей.

– Об этих наёмниках ты говорила?

Она отрицательно качает головой. – Они не наемники, а работорговцы.

В ушах раздается звон. По телу разливается ужас.

– Едем! – раздается голос.

Повозка двигается вперед и едем мы на юг, хотя мне нужно на север. Всадники скачут около повозок, следя за людьми. Они пресекают любые разговоры и велят нам молчать, угрожая мечами.

– Что они сделают с нами? – спустя время я задаю вопрос женщине.

– Думаю ты догадалась. Привезут нас на торговый пост, пару дней посидишь за решеткой. Вот там то будет не сладко, потом торги. Ты красивая, так что скорее всего тебя купят в публичный дом. Остальных раскупят для другой работы. – обыденным тоном произносит она.

– Но…вы обычные люди, они просто напали на вас. Это неправильно.

Женщина начинает смеяться. – Девочка, в каком мире ты живешь?

– Оттуда можно сбежать?

– Можешь попробовать, но знай, что при попытке сбежать тебе отрубят язык, в лучшем случае убьют.

Ее слова не вселяют в меня надежду.

– Нет никакого шанса?

– Мне правда кажется, что ты шутишь. – уголки ее губ тянутся вверх, но видя, что я не шучу, она хмурится. – Попытай удачу.

Я могу сказать им кто я, за меня положены деньги, которые они с радостью бы получили взамен. В этом случае меня сразу отвезут в Кэлмор, хуже ли это, чем быть проданной в рабство. Что делать и куда бежать, раньше на этот вопрос мне мог ответить Август, а сейчас я осталась совсем одна. Он же раненый лежит посреди леса.

– Сколько это может занять времени?

– До того, как тебя продадут? Дни, недели.

Столько времени у меня нет.

Люди, сидящие с нами в повозке напуганы, это молодые и люди средних лет. В первой повозке находятся дети, во второй старики. Я облокачиваюсь на решетку и всматриваюсь в чащу леса, надеясь, что ко мне придет ответ как выбраться из этой ситуации. И через пару часов пути, засыпаю.

Мне снится отец. Он просит уходить, я тяну к нему руки, но Август оттаскивает меня все дальше. И вот я уже стою посреди города, люди бегут от солдат в синем. Повсюду дым и крики, от которых мне хочется спрятаться. Я пытаюсь проснуться, но кошмар будто не хочет меня отпускать.