Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева

Три других сюжета, посвящённых теме дороги, отмечены драматизмом. Месяц рассказывает трагическую историю о доверчивых переселенцах в Америку в поисках лучшей жизни. Коренастые, сутулые фигуры крестьян с детьми и стариков с посохами, их нищая пустая повозка (иллюстрация к 15-му вечеру) – всё отбрасывает зловещие чёрные тени на ярко освещённую неверным лунным светом тревожно белеющую дорогу. В иллюстрации живёт ощущение приближающейся катастрофы. «О, помолитесь же за тех, кто отправляется искать себе могилу за океаном!» – восклицает сердобольный месяц.

Перевернувшиеся дроги, вылетевший на дорогу гроб со старой девой – едва ли не самое безнадёжно-трагичное завершение земного бытия – иллюстрация к 10-му вечеру. Чёрные плоские силуэты на земле даны в сложном ракурсе: и утративший традиционную статичность гроб, и подскочившая на ухабе повозка, и взбрыкнувшие испуганные кони. Здесь нет лунного света, и потому особенно мрачным и безнадёжным кажется всё происходящее.

Среди иллюстраций встречается несколько композиций совсем иного характера. В них заметно особое тёплое, лирическое отношение к образу ребёнка – маленькой девочке. Возможно, это связано с глубоким чувством художника к единственной дочери Светлане, с которой у него на протяжении жизни были непростые отношения. Даже в образе куклы заметны теплота, особая округлость форм. Образ девочки возникает в пяти иллюстрациях: девочка и курица (картинка ко 2-му вечеру), кукла на фоне листвы дерева, больше напоминающая живую девочку (иллюстрация к 22-му вечеру), и девочка в кресле в новом платье и с радостно растопыренными пальчиками – лицо белым пятном, между двумя чёрными овалами (картинка к 17-му вечеру). Сохранился офорт художника с голенькой малышкой – дочерью на фоне кресла с той же округлой спинкой. Портретно нарисована фигура курчавой римлянки – девочки-подростка с кувшином на голове, легко поддерживающей его рукой на фоне древних развалин (иллюстрация к 20-му вечеру). Финальную сказку Андерсен посвящает малышке, читающей на ночь «Отче наш». «Как же я люблю детей! – начал месяц. – Особенно маленьких – они такие забавные!». Расчувствовавшееся светило рассказывает о молящейся на ночь четырёхлетней девочке. Алексеев создаёт чувствительную картину: голенькая кроха со сложенными в молитве ручками на разобранной постели, а рядом расставлены на полу игрушки. Не подглядел он сам такую сценку? Во всяком случае, во всех изображениях ребёнка угадываются черты его дочери, её кудрявая головка.

Чрезвычайно интересно наблюдать, как кинематографически (его анимационные открытия впереди) выстраивает художник последовательность движения иллюстраций. Как живут, преображаются композиционные пятна, «перетекая» из одного изображения в другое, меняя цветовую наполненность, ритмы, объёмы. И это движение тоже придаёт всей сюите необычность. Девичья фигура, словно поглощаемая лунным светом, предстаёт на следующей картине белыми плоскими силуэтами. Потом она фокусируется в лунный диск, окружённый чёрным мерцанием. Диск скользнёт вниз и отразится в немом водном пространстве с густо-чёрным острым силуэтом, напоминающим то ли плот, то ли кораблик. Через какое-то время диск станет круглым детским лицом, и белое пятно подхватят горящие свечи у окна и округлые тёмные спинки кресел. Уменьшающиеся белые пятна на платье ребёнка окончательно превратят всё в неизъяснимо загадочное, ирреальное, смещённое пространство, как и бывает на земле в лунном свете. Потом это белое пятно увеличится, приобретёт черты лица с чёрными опущенными ресницами и улыбающимся ротиком. Лишь на голове останется тот же чепчик. Дитя радостно взирает на голову взъерошенной чёрной курицы.

Работы художника сложились в музыкально мерцающую сюиту о хрупкости земного мира и недолговечности жизни в нём человека. Техника акватинты позволила ему создать то, что Филипп Супо назвал «магическим царством Александра Алексеева». Но «Images de la lune» Максимилианом Воксом в то время изданы не были.

Книга вышла в мае 1942 года в оккупированном немецкими войсками Париже, когда Алексеев находился в США. Вокс в этот год основал Союз библиофилов Франции, красивое издание было напечатано в его типографии. Заметим: Вокс во время войны сотрудничал с Сопротивлением, входил в группу «Комба», был одним из организаторов журнала «Национальный фронт».

В издании – 30 офортов с акватинтой: 29 иллюстраций и фронтиспис с портретом Андерсена. 160 страниц не сброшюрованы, они сложены разворотами – in-quarto. На первой странице закольцованная в круг надпись гласит: издание «отпечатано на бумаге, изготовленной из тряпичного сырья. Бумажные фабрики Лана». Членам Союза библиофилов Франции предназначалось 995 пронумерованных экземпляров. Правда, «Лунные картинки» не полностью отвечали библиофильским требованиям «книги художника» – тираж в 1000 экземпляров был велик для такого издания. Сегодня в книжном собрании авторов статьи хранится один из них.