Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева

До 1941 года Алексеев с Клер обосновываются в городке Франктаун. 20 января в городке Рино штата Невада, где существуют бракоразводные послабления, художник официально разводится с Гриневской. А уже на другой день в Карсон-Сити состоится бракосочетание. Молодожёны проживут вместе сорок лет, по его словам, «жизнь неправдоподобно счастливую». Вскоре он пришлёт дочери цветную открытку с изображением пустыни и полным оптимизма текстом: «Дорогая Светланушка, передай маме, что в Рино всё прошло благополучно. Мы с Клер поженились и вернёмся через неделю. Надеюсь, у вас всё в порядке. С любовью, твой отец». Через несколько месяцев молодые супруги вернулись в Нью-Йорк и поселились на Вашингтон-Сквер, 18.

Волнуясь за судьбу близкого друга Жака Шифрина, Алексеев разыскал его брата Симона и узнал: Жак с женой и маленьким сыном бежал от нацистов и скоро будет в Нью-Йорке. Александр Александрович никогда не забывал – именно Шифрин в парижском издательстве «Плеяда» выпустил «Записки сумасшедшего» и «Братьев Карамазовых» с его иллюстрациями, принёсшими молодому художнику славу. И это долговязый Шифрин, в повседневной жизни напоминавший Рыцаря печального образа, со шваброй в руках позировал ему для, увы, несостоявшегося тогда в Испании издания «Дон Кихота». Пройдёт совсем немного времени, и друзья воссоединятся в США.

Вскоре молодая пара предпочла шумному Нью-Йорку пригород – уютный городок Маунт-Вернон, поселившись на Эллвуд Авеню, 32. Они перебрались сюда, чтобы быть ближе к новым друзьям Джоласам. Узнав, что прибывшего с женой Ренатой в Нью-Йорк из Северной Африки Филиппа Супо, по приказу правительства Петэна, держали там в тюрьме, Александр Александрович приглашает поэта в Маунт-Вернон. К сожалению, Филипп постоянно ссорился с женой, пытавшейся после одного из скандалов даже покончить самоубийством, приняв смертельную дозу снотворного, но Светлана, подолгу гостившая у отца, вовремя вызвала «скорую помощь». Самоубийство как выход из конфликтной семейной ситуации преследовало Алексеева: и спустя годы он переживал потерю старшего брата Владимира, покончившего с собой десятилетия назад в той России. Недаром в его иллюстрациях будет нет-нет да звучать тема самовольного ухода человека из жизни.

Гостили у художника и супруги Шифрины с сыном. В их честь хозяева как-то устроили настоящий «русский ужин» с икрой и водкой, а Клер напекла блинов. Пригласили ещё одну супружескую пару – Курта и Хелен Вольф, до войны возглавлявших в Германии издательство «Пантеон Пресс». Тогда-то в доме у Алексеевых и произошло немаловажное событие: решение открыть в Нью-Йорке новое издательство во главе с Шифриным и Вольфом, использовав фрагмент уже апробированного названия-бренда «Пантеон Пресс». Удачная застольная идея в том же, 1942 году, завершилась реальностью. Алексеев уже от «Пантеона Букс» получил заказ на иллюстрации к двум русским книгам, которые тут же отдали переводчикам.

Вскоре для нового издательства арендовали небольшое здание в центре Нью-Йорка, на Вашингтон-сквер. Неожиданно для себя здесь начинает работать и Светлана, ставшая на какое-то время оператором внутренней телефонной сети. А потом она даже иллюстрировала повесть французской ровесницы Мартин Рушар «Дневник маленькой девочки, 1940–1944», хотя издатели предпочитали привлекать к работе самых известных художников: кроме Алексеева, нередко получал заказы и Марк Шагал, и не только он.

А чем занята в это время бывшая жена Алексеева – художница Александра Гриневская? Они с дочерью живут всё в той же трёхкомнатной квартире на Манхэттене. Гриневская встречается с новым другом-поляком, фотографом, по-прежнему много и грустно думает, по свидетельству Светланы, об отношениях с Алексеевым. Она, ещё в 1922 году открывавшая в Париже персональную выставку и иллюстрировавшая книги, имевшие большой успех у знатоков, теперь вынуждена делать заглавные титры фильмов по заказу компании Tennessee Valley Authority (Федеральное агентство по управлению ресурсами реки Теннесси).

Светлана пробует себя в роли актрисы. Приехавшая в США овдовевшая Людмила Питоева знакомит её в своём доме с будущей звездой киноэкрана Юлом Бриннером, а пока – актёром небольшого театра, и тот протежирует девушке. Светлана во время учёбы во Французском лицее Нью-Йорка сыграла роль крестьянки в пьесе Поля Клоделя «Благая весть Марии» в театре Барбизон, обосновавшемся на 57-й улице, в западной части Манхэттена.