Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева

Работая над иллюстрациями к Толстому, художник с видимым удовольствием и мастерски, в разных ракурсах, рисовал лошадей, увлечённый ими с раннего детства. На цветной иллюстрации к притче «Много ли человеку земли нужно» – башкирский всадник на низкорослой неторопливой лошадёнке с густой длинной гривой и его пеший спутник в национальных одеждах. Рисуя декоративно и стильно башкирский пейзаж с пушистыми облаками, колючей изумрудной травой и жёлтым корявым кустарником, экзотические детали национальных костюмов, Алексеев, возможно, вспоминал собственные впечатления от башкирских земель, встречи с башкирами, когда приезжал к дяде Анатолию в Уфу. Но и в пейзажных иллюстрациях всё то же тревожное состояние, даже если в них места, знакомые художнику по его отрочеству.

Иллюстрация к рассказу «Где любовь, там и Бог» только на первый взгляд напоминает безлюдные пейзажные зарисовки М. Добужинского литовского периода – акварельные изображения Клайпеды и Вильнюса, которые Алексеев не мог не видеть. Но алексеевское решение полно скрытого трагизма. Безлюдный городской пейзаж строится на противостоянии белого (снега) и ритмически повторяющихся чёрных пятен: зияющей черноты мёртвых окон, одинокого чёрного сапога, висящего над тёмным провалом плотно закрытой двери сапожной мастерской. Столь же безлюдными и заснеженными были в то время улицы блокадного Ленинграда, города, где прошло отрочество художника. Тревожное, низкое равнодушно-серое небе, пронзённое обледеневшим острым шпилем колокольни. Плоские сугробы на крышах домов рифмующиеся с заснеженным булыжником мостовой. Выразительным аккордом становится высокий полосатый фонарный столб с прислонённой к нему лестницей и брошенным рядом ручным фонарём, оставшимся без хозяина, перечёркивающими пространство листа. Интуитивно возникает образ той, страшной войны. Фотографии из захваченных фашистами городов с повешенными на фонарях партизанами появлялись и в американской прессе. Шёл 1942 год.

Впервые нам удалось познакомиться со вторым изданием этой книги 1948 года в Петербурге, в коллекции М.И. Башмакова. Томик, рассчитанный на массового читателя, объёмом в 224 страницы, переплетён в обычный картон, оклеенный недорогой бежевой бумагой со стилизованным, многократно повторяющимся, как декоративный узор в тканных русскими крестьянками полотенцах, рисунком с пёстрыми петухами, напоминающими народную глиняную игрушку, такими же пёстрыми лошадками, запряжёнными в телегу или сани. А между ними проложена «мережка». В 2017 году один из авторов этой книги побывал в Нью-Йорке и у коллекционера-библиофила приобрёл экземпляр 1943 года издания.

Следом за толстовскими «народными рассказами» Алексеев приступает к русским народным сказкам. В другом ключе, неожиданно жёстком и строгом, хотя, казалось бы, использованы лубочные приёмы и образы. Солидный том в 670 страниц, со ста работами художника выдерживает в США три издания – в 1945, 1946 и в 1973 году, два из них – первое и третье – в издательстве «Пантеон Букс» (формат «in octavo»). В том включено двести из шестисот собранных А.Н. Афанасьевым сказок. Название «Русские сказки» приведено на форзаце на двух языках – английском и французском: «Russian Tales», «Contes Russes». Перевод на английский выполнил Норберт Гутерман. В послесловии – двадцатистраничная статья Романа Якобсона об истории изучения русских народных сказок европейскими учёными с высокой их оценкой: «Читатель собрания сказок Афанасьева встретится с чрезвычайно разнообразным и потрясающим воображение миром русских сказок».

Переплёт обтянут оранжевой тканью с золотым тиснением – изображением сказочной Жар-птицы на лицевой крышке. Зелёная целлофанированная суперобложка украшена, кроме названия, рисунками. Книга спрятана в футляр в точно таком же оформлении. Это чуть изменённый повтор цветной иллюстрации к первой сказке «Волшебный перстень» в чёрно-белом варианте. На клапане суперобложки издатели представили книгу американскому читателю: «Первое исчерпывающее по своей полноте издание на английском языке русских волшебных народных сказок, выбранных из известного сборника А.Н. Афанасьева, включает наиболее характерные и выдающиеся сказки русского народа. Эти сказки – кладезь психологического и исторического опыта и бесценные ключи для понимания характера великой нации. Восхитительное чтение для молодых и для людей старшего возраста. Это новый перевод, а многие сказки переведены на английский язык впервые. Александр Алексеев, русский по крови и воспитанию, сочетает великолепную художественную технику и подлинные знания России, её традиций и обычаев»[109]. Что касается Алексеева, всё это гораздо сложнее.