Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева

Андре Мальро помогает Саше-Александре получить престижный заказ – участвовать в украшении интерьеров знаменитого ресторана Лассер. В течение многих месяцев она вырезала из японской бумаги цветы и листья, натягивала на проволоку, прикрепляла к стеблям и создавала «волшебные букеты» для ресторанных мраморных ваз. Спускала их по одному из своей комнаты на седьмом этаже на улицу, где её ожидало такси – отвезти цветы в их новый дом. После завершения работы Андре пригласил Сашу на обед в этот ресторан, и на следующий день вечерние парижские газеты оповестили сверхлюбознательных читателей, кто что ел и какое вино выбрал знаменитый писатель Мальро.

Светлана часто бывала у отца – ей была отведена маленькая мастерская, где она продолжала заниматься живописью. Добрый друг Клара Мальро, заметная фигура парижского интеллектуального сообщества, горячо настаивала, чтобы талантливая девушка занялась живописью – Алексеев убеждал дочь: искусство не сможет её прокормить. По его настоянию Светлану в течение года обучал каллиграфии лучший дизайнер известной издательской компании Деберни и Пеньо. Клара показала двадцать работ дочери художника (часть из них привезли из США) в престижной галерее Генри Канвейлера, где Светлана неожиданно встретилась с Жоржем Браком: его кубистические полотна потрясли молодую художницу. У Светланы к тому времени была своя работа явно в духе Брака – изображение гравёрного станка отца. Канвейлер отметил её как лучшую и сделал заказ на 12 подобных натюрмортов.

Познакомившись с Полом Рокуэллом, приехавшим из Новой Англии изучать театр, Светлана свяжет с ним жизнь. Родится дочь, молодые люди уедут Америку, поселятся в Кембридже, в штате Массачусетс, потом – в Бостоне. Короткое время Светлана поработает художником-оформителем в Музее археологии и этнологии при Гарвардском университете, вспомнив свою школьную практику в Лувре. В 1960–1980-е преподавала в Школе искусств и дизайна Новой Англии в Бостоне, вела семинары по художественному маркетингу. Занимала престижную должность художественного консультанта мэрии Бостона, консультировала художественные галереи (Nielsen Gallery, Harkus Gallery) и коммерческие компании, собиравшие современное искусство. Открыла собственную галерею в Кембридже, штат Массачусетс. Занятия живописью оставались для неё, несмотря на четверых детей, главным делом жизни: молодая художница успевала участвовать в выставках не только у себя в Бостоне, но и на своей первой родине – во Франции. Рисовала пастелью абстрактные пейзажи. Став профессиональной художницей, Светлана старалась как можно чаще навещать пожилых родителей. Алексеев тоже побывал в гостях у дочери в Америке не один раз. Александра сочиняла историю маленького снеговика Бебэ Николя, сыгравшего такую важную роль в судьбе её семьи, и рисунки теперь отправляла дочери в Бостон: «они несли через океан мамино чувство юмора и поэзии и были единственным способом её общения с внуками».

В 1952 году Алексеев, отказавшийся в своё время от гражданства в США, на которое он имел право как муж американки, обратился в правительство Франции с просьбой о получении гражданства. Он получит его 10 января 1961 года, присвоенное специальным государственным указом (дело № 13.968Х51).

Вернувшись из США, он продолжает развивать и оттачивать с помощью Эдмона Ригаля технику электролитической гравюры и печати валиком. В 1951 году уже увлечён разработкой нового вида мультипликации – «тотализацией»: «вместо того, чтобы фиксировать кадр за кадром неподвижный предмет, мы часто фиксировали кадр за кадром двигающиеся предметы, которые были соединены при помощи маятников. В Париже, – пояснял далее Алексеев, – мы построили машину, приводимую в движение сложным маятником. С её помощью достигалась длинная экспозиция в одном кадре». Этот технологический приём, названный им «тотализацией иллюзорных объектов», позволил создавать виртуальные тела в трёх измерениях, в движении и в цвете. «Тотализация указала мне на относительность понятия скорости и формы предметов». И понадобилась при создании рекламных роликов. По его словам, непросто воплотить в жизнь идею анимированной тотализации: рабочие фотоснимки использовавшихся маятников давали общее впечатление о сложности этой технологии. Но скрупулёзность и методичность аниматора, подкреплённая работой опытной помощницы Клер, позволили им найти способы запечатлевать движения освещавшихся объектов, создавая виртуальные формы. Один из известных примеров использования технологии анимированной тотализации – кинематографическое изображение логотипа киностудии «Косинор». По мнению Доминика Виллуби, изобретение этой технологии, как и тип изображения, получаемый с её помощью, сделало Алексеева одной из центральных фигур, использовавших новые технологии, близкие к цифровым, в кинематографе, что привело к созданию первых видов цифрового кино.