Серебряный век в Париже. Потерянный рай Александра Алексеева

Конец лета семья Алексеевых с дочерью и Этьеном вновь проводит в Хорватии. Этьен приглашает погостить у дядюшки, известного в Вуковарах врача. Дом его, окружённый виноградниками, стоит на берегу Дуная. Но Алексеева тянет, как всегда, к морю. Во всяком случае, Супо пишет ему четыре письма в курортный город Сплит – 3, 6, 12 и 15 августа и высылает напряжённо ожидаемые гонорары: «На 6000 франков это всё же получится на 120 динаров больше. Впрочем, предупреждаю вас, что не пошлю вам в точности 6000 франков, так как я должен буду оплатить доставку писем и кнопки. Поскольку я не очень богат, я вычту эти мои затраты. Пишу второпях, чтобы сказать вам, что первый транш вашего пирога отправлен. В конверте 6520 динаров (3000 франков). Наконец я только что получил после десятимесячного ожидания сертификат».

Душевному состоянию художника Супо в письмах уделяет большое внимание, воспринимая его как серьёзную проблему Алексеева: «Дорогой Алёша, не беспокойтесь и постарайтесь успокоить ваши нервы. Я уверен, что вы достаточно сильны, чтобы посмотреть в лицо слабостям, которым трудно противостоять, и побороть их. Надо вам теперь постараться хорошо отдохнуть». Или: «Дорогой Алёша, я был очень счастлив получить ваше письмо. Я запретил себе вам писать, чтобы не заражать вас нервозностью Парижа и его жителей. Я часто думал о вас и о нашей дружбе. Думаю, что этот период молчания был полезен. Порой надо задуматься о пройденном пути». «…Теперь, дорогой Алёша, думаю, что все ваши приступы горячки не очень серьёзны. Думаю, вы правильно делаете, наблюдая за собой и не давая себе воли. Но эти порывы в тысяче направлений доказывают вашу жизненную энергию, и это хорошо. Вы кажетесь мне помолодевшим. Именно в этом и заключается цель вашего путешествия. То, что вы говорите о своей работе, меня очень радует, и мне не терпится пойти посмотреть ваши полотна. Думаю, что если бы я был достаточно богат, то нанял бы самолёт и тут же прилетел бы к вам пожать вам от всей души руку, и мы бы проговорили два долгих часа в Сплите».

«По реке Амур» Дельтейля

Осенью в Нью-Йорке в переводе на английский выйдет вторым изданием роман французского писателя Жозефа Дельтейля «On the river Amour» – «По реке Амур» из недавних времён Гражданской войны в России. Художником-иллюстратором приглашён Александр Алексеев. Он исполнит 10 гравюр в тексте и фронтиспис. Тираж составит 1250 экземпляров.

Молодого прозаика, видимо, увлекло звучание по-французски названия далёкой русской сибирской реки – «любовь». Что он мог знать и понимать о тех местах и о том времени, когда разворачивается действие? (Уточняется: для автора основой послужил некий авантюрный роман Мак-Орлана, уже тогда известного писателя). Из аннотации к нью-йоркскому изданию 1925 года выясняется: для Дельтейля (роман написан в 1922 году) это было и не так важно. Оправдание – «сюрреалистический» подход к действительности, при нём возможен полный разрыв реальных связей и немыслимые фантазии. Весь смысл – в смаковании любовных перипетий вплоть до непристойных. В девушку Людмилу с берегов Амура, «командира полка Белой армии», влюбляются «два красных командира» Борис и Николай, ради неё они дезертируют из красной кавалерии и попадают «в стремительный поток любви». Тут и берег Тихого океана, и китайские лодки-сампаны, и сами китайцы, и монголы, и «большевистский край», и всяческие экзотические географические места и события. Впрочем, главное – «история Людмилы», если судить по названию глав.

Роман имел успех и через четыре года вновь издан с гравюрами Алексеева. Он исполнил их в технике литографии. На «портрете» главная героиня Людмила предстаёт лихой офицершей-кавалеристкой. Пуантилистические бравые Николай и Борис в более плотном чёрном цвете – усачи-близнецы на забавных лошадках. В папахах и мундирах с газырями. А на фронтисписе – вся тройка. И все – на конях. Два молодца, взметнувшиеся ввысь по диагонали чёрными фигурами, и обольстительница с натянутыми поводьями сказочной Сивки-Бурки. Алексеев, как мог, выходил из щекотливого положения с его способностью «проливать новый свет на книгу».

«Адриенна Мезюра» Жюльена Грина

А в декабре в Париже издан роман Жюльена Грина[84] «Адриенна Мезюра», и Алексеев исполнил к нему 51 рисунок и 3 шмуцтитула, уже в акватинте и сепией. Тираж «книги художника» – 99 экземпляров. И никакого, что естественно для художника, стилистического сходства с предыдущей работой. Роман молодого Ж. Грина старомоден по сюжету, напоминает прозу Бальзака и Флобера тщательными, внимательными описаниями в традициях классического реализма. Но, в отличие от классики, «чувство любви здесь не остров духовной свободы, не к душевной гармонии ведёт, а к дисгармонии, безумию героини», как объясняет аннотация. В этом его современность.