Серебро и свинец, иной вариант

Правда, местные еще не дошли до отмывания брусчатки особым шампунем — эта деталь, помнится, больше всего взбесила тогда молодого сержанта, привыкшего, что в их селе кусок мыла почитался за ценность, хотя серьезного дефицита не было, так, крестьянская жадность. Но улочки были похожие — узкие, кривые, стиснутые стенами домов. С бронетехникой сюда соваться нечего, автоматически прикидывал старшина, не выгорит, в смысле, пожгут ее тут и спасибо не скажут, а окна не ниже двух метров и узкие, как амбразуры, — гранату так, запросто, не закинешь. Одно расстройство воевать в таком вот лабиринте, а лучше — хороший ракетно-бомбовый и потом спокойненько зачистить развалины.

Вспомнился стеб посланника над этими самыми узкими улочками европейских городов. Когда-то давно просвещенные европейцы смеялись над обычаем русских варваров обливаться в жаркой избушке горячей водой, дышать паром и бить по спине вениками. Тогда же сами европейцы тонули в помоях на улищах своих городов так, что нормальный хозяин постыдился бы иметь такой же слой говна на полу свинарника. Но опосля себя так стали воспитывать от грязи, что мыли улицы шампунем. Напоминает обычай самых контуженных армейских частей перед визитом проверки красить траву в зеленый цвет и опавшие листики к деревьям нитками привязывать.

Он механически потрогал звенья болтавшейся на шее медной цепи — дома у него валялась похожая, только к ней был прикреплен медный диск размером с кофейное блюдце — высший орден какой-то страны, название которой старшина так и не узнал. Очень уж быстро все тогда случилось — подняли по тревоге, погрузили в ИЛы, в полете объяснили задачу: высадиться, установить контроль над аэродромом, обеспечить посадку транспортников с техникой, после чего выдвинуться к юго-западу и штурмовать цель типа «дворец», особо позаботясь, чтобы никто не ушел живым. Впрочем, непосредственно во дворце орудовала гэбэшная спецгруппа. К утру она испарилась, зато примчался на джипе какой-то смуглый хрен в незнакомой форме, весь в аксельбантах, протарахтел речь на языке, которого никто из спецназовцев не понял, роздал три десятка этих самых блях на цепи и умчался. Одно блюдце досталось Сидоренко.

На этой цепи никаких украшений не было, просто одно из ее звеньев было не медным, а серебряным. Унции на три потянет, механически прикинул старшина Эту привычку — считать драгметаллы в унциях — он тоже приобрел в Южной Америке, проплутав месяц по джунглям в компании бывшего золотоискателя. Никчемная совершенно была личность — пауков жрать не хотел, трещал без устали и так достал, что Сидоренко сам уж было собрался его придушить, но какая-то змеюка типа питона проделала это первой. Питона старшина съел.

— Осторожно! — прогорланил кто-то наверху.

Старшина запнулся, ожидая, что из мансарды на него низвергнется водопад грязной воды. Но ничего не произошло. Сидоренко поднял голову. Мимо проплывала, как в невесомости, огромная — с полметра в поперечнике — капля помоев. Она вальяжно обогнула оторопевшего спецназовца и, пролетев еще пару шагов, неожиданно рухнула в зияющую дыру местной канализации, расплескав веерочками вонючие брызги.

Сидоренко озабоченно осмотрел сапог — не запачкался ли? Сапоги были новые, из отменно выделанной кожи. Аркаша закупил их оптом, вместе с такими же кожаными куртками, в месте их первой стоянки. Городок, судя по всему, был центром местного кожевенного производства — запах в нем стоял совершенно ох…льный, другого слова старшина подобрать не мог. Но дело свое мастера знали туго — кожа была прочнейшая. Куртка сама по себе держала на пяти метрах «макаровскую» пулю, а если учесть еще и многочисленные бляшки — короче, старшина сделал для себя соответствующий вывод и при встрече с обладателем подобной куртки бить намеревался только в не прикрытые ею места — промеж глаз, например.

Впрочем, бить пока никого не требовалось. Гидросамолет дал им достаточный запас расстояния для того, чтобы даже те из местных, до кого успели дойти слухи о вышедших из камней демонах, не увязывали их с заморскими купцами, пусть и щеголяющими в странных пятнистых одежах. Варвары, что с них взять, припомнил старшина услышанную краем уха реплику, их только пожалеть можно, не ведающих Серебряного закона.

Страна непуганых идиотов — вот что такое этот «благословенный Эвейн», решил Сидоренко. Такой неколебимой уверенности в собственной правоте он не встречал даже среди носителей идей чухче. Те узкоглазые были просто фанатиками, яростно не замечавшими реальный мир вокруг — или пытавшимися переделать его в соответствии со своими бредовыми воззрениями. Местные же… похоже, они просто помыслить не могли, что возможно жить по другим, нежели в Серебряной империи, законам. В нашем мире так смотрели когда-то на чужеземцев жители Поднебесной, но европейские варвары с громыхающими штуковинами быстро отучили их от этой привычки.