Серебро и золото

– Полагаю, что – да, – Беата Тракаль взглянула на Людвига, но тот молчал. – Пять минут, ваша Светлость. Пять минут… И, разумеется, вам понадобятся альпийские ботинки с шипами…

Бой вылился в резню. Королевские рейтары не отступали. Вообще. Они умирали на своих позициях, кто где стоял, сражаясь до последней возможности, которая зачастую оборачивалась для них последним вздохом. Впрочем, и егеря из Брабантского ландвера на поверку оказались теми еще зверями! Они только назывались ополченцами, а на самом деле и не зря числились среди наиболее остро заточенных под спецоперации элитных частей армии. Дрались егеря отменно, умело и упорно, пленных не брали, умирали молча.

– Давай! – Елизавета махнула рукой, и тут же за ее спиной ожил станковый пулемет. Рокотнул, залаял, загрохотал. Пули ударили в дымовые трубы и конек крыши, взбивая кирпичную пыль и разнося вдребезги черепицу.

– Еще! – голос она сорвала, но ее все равно бы никто не услышал. На крышах старого Марбурга разверзся Ад: вопили черти, стонали грешники, трещали пылающие поленья, клокотала кипящая смола. – На раз!

Минометчики среагировали не на сиплый всхлип ее "голоса", а на отмашку. Кинули в темпе прэсто[93] несколько мелких мин, и, едва просвистели над головами осколки, егеря рванули вперед.

– Даешь! – Елизавета тоже выскочила из-за трубы и, перескочив через кирпичную разделительную стенку, упала на спину и поехала по крутому черепичному скату, поливая позицию рейтаров из подаренного Беатой Штаера. Просвистела почти до самого низа, упершись буквально в последний момент ногами в край водосточного желоба, и, балансируя на самом обрезе крыши, над бездной в три этажа, выстрелила из подствольника. Сорокамиллиметровая граната попала в слуховое окно и помогла – отдачей – удержать равновесие.

"Талант не пропьешь! – подумала Елизавета мимолетно, падая на бок и перекатываясь вдоль крыши. – Он или есть, или нет!"

Она оттолкнулась спиной, снова вставая на ноги, прошлась, балансируя, по разбитому желобу, перепрыгнула на соседнюю крышу, мимолетно вспомнив, как гуляла в тяжелой броне по палубе галеры в волну, усмехнулась, крякнула и побежала вверх, к коньку, догоняя ушедших вперед егерей. Везде, куда бы она ни бросила взгляд, лежали трупы рейтаров. Впрочем, среди одетых в черное с серебром врагов – их, видно, бросили в бой прямо с парадного построения – попадались и тела своих. Затянутых в камуфляж егерей, казалось, было меньше, но, возможно, Елизавета всего лишь хотела в это верить. Она предполагала, что заблуждается, поскольку не понаслышке знала, какие потери несет наступающая сторона. Но и то – правда, ни времени, ни желания занимать голову подобного рода "материями" у нее не было. И думать сейчас Елизавета могла лишь об одном, как бы побыстрее сбросить рейтаров с крыш и захватить ратушу…

"Коронация!" – вот, что действительно было важно этим утром, важнее даже ее собственной жизни, хотя Елизавета и надеялась дожить до того, чтобы стать законной супругой Людвига, его женой "перед Городом и Миром" и, как следствие, императрицей.

Пуля снайпера ударила ее в грудь, остановив на бегу и заставив качнуться назад.

"Ох!" – показалось, что убита. В глазах потемнело, боль прошла раскаленной иглой прямо сквозь сердце", и легкие сжало спазмом.

"Как жаль…" – Елизавета все еще стояла на ногах, медленно заваливаясь назад и вправо, хватала широко открытым ртом воздух, но дыхания не было, и воздух отказывался поступать в агонизирующие легкие.

"Черт возьми!" – ее охватил гнев невероятной силы. Она не должна была, не имела права умереть сейчас в полушаге от железной короны.

"Ад и Преисподняя!" – Бешенство Скулнскорхов очистило ее взгляд, и Елизавета увидела низкое серое небо, дымы, поднимающиеся между домами и над трубами старого города, темные пятна тел на черепичных полях крыш, но вот что странно, она не услышала ни звука, лишь с еще большей силой ощутила боль в груди.

"Кровь и пепел!" – Не все еще было совершено, и одна ночь любви – всего лишь одна ночь!

Елизавета выпрямилась и чудовищным усилием сделала вздох. Короткий, с сиплым свистом, но это был все-таки вздох. Глоток холодного, пахнущего дымом и смертью воздуха, которого так жаждало ее все еще не желавшее умирать тело.

– Графиня! – слух вернулся к ней так же внезапно, как и покинул. – Вы ранены?!

– Я… – но даже это слово далось ей неимоверным усилием, и вызвало приступ лающего кашля.

И в следующие минуты Елизавета была не способна говорить, тем более идти куда-то или что-либо делать. Она кашляла, ее рвало и колотило, как в лихорадке, и пробивало потом, сменявшимся ледяным ознобом. И вообще ей было так плохо, что впору вспомнить отравленную мадьярскую стрелу. Тогда, на Висле Елизавета пережила отнюдь не лучшие дни своей жизни. Сейчас, в Марбурге, прошлое настигло ее с невероятной силой, позволившей вспомнить весь тот безумный поход из Замка Скулнскорх до встречи с Людо вблизи бурга Эльц. Впрочем, на этот раз, все происходило куда быстрее. Ее "смерть и воскрешение", – если и имели место, – длились не дни и часы, а в лучшем случае, минуты.