Серебро и золото

– Да, нет. – Покачал головой Северянин. – Куда там, мои добрые господа! Кузиной она ему приходится только по официальной версии. А,на самом деле – единоутробная сестра. Нерина – сестра Карла Кагена, понесла, еще будучи не замужем. Карл и его жена Клавдия признали ребенка своим, а девушку побыстрее отправили под венец, тем более что, как говорят, она была диво, как хороша. Только вот, когда год спустя она снова оказалась беременной, у ее супруга – графа Корвина – возникли на этот счет весьма серьезные подозрения, и еще до рождения Маргариты был тихо казнен один из рыцарей свиты, тот самый, что и являлся – по слухам – настоящим отцом Людвига. Ну а если отец и мать общие, то и дети…

– Они знают? – вопрос задал Сновид, и Джевана в который уже раз отметила, что он весьма умен, но хитрый его разум направлен на неясные пока принцессе цели. Однако в том, что такие цели существуют, она уже не сомневалась.

– Думаю, что знают, – пыхнул трубкой Северянин, в очередной раз, показывая, что всего лишь ломает комедию, обращаясь к собеседникам с положенным титулованием. – Но наверняка знать невозможно. Самих их не спросишь, а у кого могли бы спросить они, мне неизвестно, да и как тут узнать?

– Она…? – Странно, но неожиданно Джевана обнаружила, что не может задать этот простой вопрос вслух.

– Да, – кивнул, как ни в чем не бывало Седой. – Он с ней спит.

– Давно? – деловито уточнил Сновид, не обращая внимания на то, что вопрос этот не слишком нравится и Джеване, и Лоону. Причины не желать "ворошить" эту тему, наверняка, были у них разные, но ни герцог, ни принцесса – не могли, по-видимому, или не хотели объясняться по этому поводу.

– С весны, полагаю, – ответил Северянин и начал выбивать трубку.

– А другие женщины? – Если бы могла, Джевана задушила бы графа Сновида собственными руками. Но не могла. Оставалось только "держать лицо".

– С тех пор, как при дворе появилась Мара Корвин, другие женщины князя не интересуют, – спокойно объяснил шпион. – Ну, а если бы и интересовали? Боюсь, Маргарита не оставила бы им и единого шанса… выжить, – добавил он с усмешкой и потянулся к вину.

– Она действительно так красива, как описывает сама себя в балладе? – почти надменно, но не без толики вызова в холодном, как зимний ветер, голосе, спросила Джевана.

– Пожалуй… – Лицо Северянина стало задумчивым, а в глазах снова проступила нежная лазурь. – Пожалуй, я назвал бы ее красивой, но красота… – он замолчал на мгновение, как бы оживляя в воображении образ Маргариты Корвин и оценивая ее внешность по новой. – Я бы сказал, что она не столько красива, как вызывающе женственна.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился герцог Лоон.

– Я имею в виду, что она из тех женщин, на которых недостаточно любоваться… Ею хочется овладеть… и не раз, если вы, ваша светлость, понимаете, о чем я говорю, – со странной интонацией, в которой, как показалось Джеване, смешались ирония и печаль, объяснил Северенянин.

– Кажется, понимаю… – кивнул герцог. – А она?

Он не уточнил, что именно его интересует, но все присутствующие, похоже, поняли его верно.

– Создается впечатление, – Северянин все-таки взял кубок, к которому примеривался уже пару минут, но пить не стал, потому что продолжал говорить. – Создается впечатление, что она влюблена в князя как кошка, но она, видите ли, не из тех женщин, что неспособны держать себя в руках. Маргарита не воин, но многим умелым бойцам не мешало бы обладать выдержкой и самодисциплиной, какие есть у графини Корвин.

– Можно ли напиться в пустыне?

Двусмысленный вопрос, а значит, лишенный смысла. О чем спрашивал Голос? Об отсутствии воды или о нестерпимой жажде, порожденной зноем?

– Глупец, – "усмехнулся" Голос. – Но, так и быть, я дам тебе подсказку. Ты помнишь историю о муках Тантала?

"Что ты имеешь в виду?" – хмуро спросил Людо, подозревавший, куда поведет его Голос на этот раз.

– Не что, – поправил Голос с "хорошо различимым" оттенком раздражения. – А кого!

"Кого же? " – Голос хотел, чтобы Людо участвовал в диалоге, и Людвиг не мог ему в этом отказать. В глубине души он был даже рад, что Голос снова проявил инициативу и перестал отмалчиваться. А то, что тема была не из приятных, это уже совсем другое дело.

– Тебя! – с явным сарказмом "в голосе" объявил Голос. – Ты думаешь ты неистощим? Поверь, это не так. Твоя жажда убивает, но ты этого еще просто не осознал.

"Я…"