Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 5

На рисунках229 теософа и оккультиста изображен всё тот же «Мохин-Довид», всё того же «Символического Змия», о котором нам поведали «Протоколы Сионских мудрецов», и которым логически изображает себя «сборище сатанинское», некогда бывшее избранным народом Божиим. На рисунках этих мы видим, что голова «Змия» уже сомкнута с хвостом, и что вершина темного треугольника опущена вниз, а вершина светлого поднята кверху: «путь Змия», стало быть, почитается посвященными уже пройденным, и то, что «было ниже», «стало выше» и то, «что было прежде — стало после». Грешная наша земля, таким образом, по мнению тайных сект, стала окончательным достоянием и царством диавола.

Чтобы не оставалось никакого сомнения в символическом значении на этих рисунках треугольников, темному треугольнику придан (вписан) темный же крест (символ ниспровергнутого христианства), а светлому — некий светлый знак внутри треугольника и другой в месте сомкнутия главы Змия с хвостом. Первый знак, вписанный в треугольник, именуется в тайной науке Ключиком Соломона, отпирающим хранилища тайн сатанинских, а второй у необуддистов и теософов называется «свастикой» и есть знак той будущей религии, на которой, по мнению реформаторов мировой жизни, должны будут примириться и сойтись религии, верования и толки всего человечества.

Об этой грядущей всемирной религии еще в 1856-м году тот же Элифас Леви писал следующее.230:

«В переживаемую нами эпоху подготовлено уже всё для взрыва евангелического энтузиазма и христианского безкорыстного подвига, и это — в силу всеобщего разочарования во всем.

Рис. 24-й. Памятник Антокольскому на его могиле на еврейском кладбище. Фото журнала «Весь Мір» И. Оцупа

Успех некоторых книг и мистического направления умов — всё это недвусмысленные признаки указанного общего предрасположения. Возобновляют старые, заброшенные храмы, строят новые. Чем большую пустоту от утраченной веры

чувствует в себе человек, тем он страстнее предается надежде.

Мір весь еще раз ожидает мессию, и мессия не замедлит явиться231. Найдись, например, теперь человек, достаточно высокопоставленный по положению своему, или богатству, будь то король или папа, или даже еврей-миллионер, и пусть этот человек торжественно и всенародно пожертвует всеми своими интересами на благо человечества, пусть он сделается искупителем бедных, апостолом и даже жертвою учения о самопожертвовании и благотворении — и тотчас же вокруг него вздымется неизмеримо огромная волна сочувствия, и полный нравственный переворот совершится во всем міре. Но для этого, прежде всего, необходимо высокое положение данного лица, ибо в наше время нищеты и шарлатанства, всякое слово, исшедшее с низов, подвергнется подозрению в горделивых замыслах и корыстолюбивом мошенничестве. Если вы ничто и у вас нет ничего, — не смейте тогда и думать стать апостолами, тем паче мессиями... В наши дни не внемлют даже божественновозвышенному слову, если ему не обеспечен успех известностью имени лица, его произнесшего, то есть, тот успех, который представляет собою какую-нибудь ценность... Мы живем в век благоприобретенных положений: ценность человека определяется исключительно тем, чего стоит он в социальном и коммерческом отношении. Неограниченная свобода слова произвела такое словостолкновение, что в наши дни уже не спрашивают больше: о чем говорят? но спрашивают: а кто сказал это? И если это сказал Ротшильд или его святейшество Пий IX, то это кое-что, стало быть, значит...

Мессия придет, и будет основано всемирное царство, которое и даст мир міру232.

Основание этому царству положит нация, в руках которой сосредоточилась теперь вся энергия и весь интеллект жизни. Пока верующие (христиане) предавались сладкому сну, гонимый израильтянин, “презренный жид” христианской цивилизации, трудился, занимался торговлей, играл на бирже, становился богат, овладевал реальными ценностями земной жизни и, наконец, получил возможность ссужать в кредит средства к существованию тем самым культам, которые этого самого жида столько времени преследовали. Древние поклонники Ковчега Завета остались верны вере, но только не в него, а в заветный ковчежец с золотом, и биржа теперь им стала вместо храма, откуда они управляют ныне всем христианским міром».

И далее тот же автор говорит:

«У всемирного этого царства будет одна всемирная, господствующая религия. Эта религия у народов земли в настоящее время имеет три формы, по внешности враждебные друг другу; но оне вскоре соединятся и образуют одну всемирную церковь. Под этими враждебными до времени друг другу формами одной и той же в сущности, веры, я подразумеваю, — говорит автор, — русское Православие, римский Католицизм и последнее окончательное преобразование религии Будды».