Серые камни

Конечно, должен. Дин-Таль был той самой наживкой, которая заставила девчонку сделать первый шаг. Только эта ее безответная любовь и ревность могла подвинуть лейру на предательство. Ирэйн дышала адером, потому можно было понять, что она не сможет допустить его гибели. А он, Дин-Лирн, уверился, что крепко опутал ее сетями шантажа, решил, что посулы торна Эли-Борга затмят разум юной лейры. Он столько вдалбливал девчонке, что она имеет право на венец, столько сладкого нектара влил ей в уши, расписывая сияние славы, которым будет окружена будущая лиори, что даже не допустил сомнений, что она предпочтет власть всякой любви.

— А ведь недурно задумала мерзавка, — хмыкнул советник. — Даже мог бы выйти толк, будь у нее больше сторонников и опыта. Но старый болтун все испортил раньше, чем лейре Дорин удалось вырваться в Эли-Борг. Хм… А что еще она надумала? Даже любопытно.

Лирн в задумчивости потер подбородок. Если исходить из того, что после того, как Дин-Таль едва не задушил Ирэйн, у нее поубавилось рвения и желания надевать на себя чужой венец, значит, власть ей нужна была только в придачу к адеру. По сути, только Тиен и был ей нужен, а власть оказалась навязана Лирном, потому что без трона ему не была нужна Ирэйн. А в придачу к венцу лейре навязали Лотта, а он ей не нужен был тем более, всего лишь вынужденное замужество, чтобы приблизиться к трону Эли-Борга, потому что только так она могла заполучить вожделенную цель — Дин-Таля. И значит, после Лотт должен был бы исчезнуть, так как становился помехой. Однако избавиться от Лотта, значит, потерять покровительство Эли-Харта…

— А зачем ей Эли-Харт? — сам себя спросил риор. — Дин-Таль не принял бы союза с Тайрадом, особенно после смерти Альвии.

И брови советника поползли вверх, когда он осознал, что маленькая скромница и не собиралась оставаться под властью горца. И эти ее крики, что они поступают неправильно, что ей не видать уважения боржцев! И ведь рассудила верно, если править, то быть заодно со своим народом, а не с их давним врагом. Но чтобы заслужить уважение боржцев, она должна была расквитаться с предателями и полностью разорвать отношения с Эли-Хартом…

— Ах, ты… маленькая стерва, — изумленно округлил глаза Лирн. — Так ты вовсе не глупа? Юна, неопытна, но далеко не дура. Какое коварство! Вы подумайте! Я ей трон, а меня после на плаху?! Или попросту подослала бы убийцу? И все это только ради Дин-Таля?! Именно ради него!

А теперь поздно. Дин-Таль доведет свое дело до конца, если ему выпадет такая возможность, он собственными руками порвет вероломную кузину лиори. Да и никто уже не поверит в Ирэйн, как в спасительницу Эли-Борга.

— Оно и к лучшему, — буркнул Дин-Лирн и невольно потер шею, словно на нее уже давил топор.

А что до обвинений Тайрада, то пусть теперь сам извернется и попробует удержать Эли-Борг, раз не смог удержать его госпожу. Довольно. Его верный слуга и так уже доизвивался до того, что тело завязалось в узел. Как можно было сотворить из Ирэйн защитницу риората, если под самим Дин-Лирном уже дымилась земля? Он видел задумчивые взгляды Фойра и Вара. И тот прислужник, который разнюхивал для Солта, уже успел узнать слишком много, и передал сведения Ордману. Они все копали, все искали главного змея. Каждый по-своему, но советники уже слишком приблизились, и шпион начал кожей ощущать их дыхание. Если бы он не воспользовался моментом, возможно, сейчас бы сидел в застенках или висел на дыбе, и тогда Тайрад мог бы только мечтать о том, чтобы легко заполучить Эли-Борг. Но ему преподнесли риорат, осталось лишь додавить тех, кто решил воспротивиться, однако господин опять остался недоволен.

— Дурак, — в который раз повторил Дин-Лирн.

Он фыркнул и прошелся по кабинету. Остановился перед портретом Бриара и некоторое время вглядывался в подзабытые черты. После вспомнил Альвию и невольно поежился. Бриар был мужчиной. Он позволить себе быть снисходительным, милостивым. Он бы, конечно, не простил предательства, но, скорей всего, обошелся плахой, чтобы наказать изменника. Или, как с Дин-Ройфом — изгнанием. Но Альвия — женщина. Ей приходится быть сильней и жестче своего отца. Он сам так выучил дочь, чтобы ни у кого не возникло ложного ощущения, что из лиори можно вить веревки и управлять ею. И девчонка отлично усвоила его уроки. Нет, она не обойдется плахой, и тем более, не будет изгнания. Гнев преданной женщины страшен, а гнев преданной лиори…

— Надеюсь, ты свернула себе шею в горах, — от души пожелал советник.

Он бросил взгляд на портрет и почти уверился в том, что увидел издевательскую усмешку покойного лиора. Лирн тихо зарычал, сорвал портрет со стены и запустил им в дальний угол кабинета. А еще через мгновение шпиону показалось, что он слышит хохот Бриара. Смех господина он помнил хорошо, и сейчас он так явственно зазвучал в ушах Гейрина, что он громко выругался, зажал уши ладонями и бросился прочь из кабинета, мечтая отыскать, на кого бы излить свою ярость…

— Медочек…