Серые камни

Пятеро всадников мчались по мощеной камнем дороге. Серое небо хмурилось, вот-вот грозя разразится дождем. Всадники спешили, но не дождь гнал их вперед. Они стремились туда, где на счету был каждый воин — в Тангорский лес. Где еще может найтись лучшее место для клинков Эли-Борга? Только там, где бьется сейчас сердце риората, верное сердце, не тронутое червоточиной лжи и предательства.

Они уже были в Бьенском лесу, но нашли там лишь смердов с дубинами и луками. И первая мысль, которая пришла в голову пяти риорам, что это лесные разбойники, уж больно мужики смахивали на них, но на старшем в этой ватаге была надета туника с цветами Дин-Бьена, и слишком уж разбойник походил на опытного воина, чтобы не суметь сделать верный вывод, что это люди риора встречают проезжих. После этого беседа, наконец, состоялась. Стоило назвать свои имена, и начальник замковой стражи Бьена указал путь. И теперь всадники гнали лошадей, желая воссоединиться с ратью лиори.

Первым на черном жеребце восседал самый старший риор. Черты его благородного лица были строги. Василькового цвета глаза в обрамлении светлых ресниц смотрели открытым честным взглядом. В них не было и тени веселья, только решимость и твердая воля, которая ощущалась во всей фигуре высокородного, в прямой спине и широком развороте плеч, в горделиво приподнятом подбородке. Риору было нечего стыдиться, и раздумывать тоже было не о чем. Он знал, где его место, и что должно делать.

Как знали его спутники — четверо еще совсем юных риоров, таких же молчаливых и строгих, как и тот, кто вел за собой птенцов, едва оправившихся от ран. Впрочем, оставить отважных мальчишек у советника Ордмана Дин-Солта не вышло бы, даже если бы он им приказал.

— Мы все равно пойдем следом, — упрямо заявил Тормин Дин-Орис.

— Уйдете без нас, мы отправимся следом, и у вас появится четыре тени, — пообещал Лерсан Дин-Конт.

— И еще неизвестно, во что мы влезем без мудрого наставника, пока будем нагонять вас, — невозмутимо заметил Эрних Дин-Вернис, чистивший свой меч.

— А мы ведь влезем, вы нас знаете, риор советник, — кивнул Астин Дин-Мэйс.

— Я так понимаю, вы мне угрожаете, — осведомился Дин-Солт.

— Угрожаем, — дружно кивнули юноши.

— Раздобуду еще четырех коней, — хмыкнул чародей, слушавший разговор риоров.

— Ни стыда, ни совести, ни здравого смысла, — удрученно вздохнул советник и получил в ответ четыре честных взгляда. — Ваше обучение еще не закончено, — попытался он достучаться до парней. — Вам предстоит бой с опытными воинами.

— Лучшая учеба — это настоящее дело, — наставительно произнес Дин-Вернис.

— А против опытных воинов мы уже стояли, — отмахнулся Дин-Мэйс.

— И где они теперь? — не без самодовольства спросил Дин-Орис.

— Да, — поддакнул Дин-Конт.

— А где бы вы были, если бы не Вальяр? — спросил у них Ордман.

— На все воля Богов, — пожал плечами Тормин.

— У нас были ранения, у них убитые, разница говорит в нашу пользу, — ответил Дин-Вернис.

Солт вновь обвел их взглядом. С одной стороны четыре клинка никогда и нигде не были лишними. Мальчишки отчаянны и отважны, вдобавок наставники действительно неплохо натаскали их, но с другой стороны…

— Да вы понимаете, что там будут не только смерды?! — воскликнул советник. — Вы еще не налились силой, против риоров вам не выстоять! Образумьтесь!

— От риоров мы будем держаться подальше, на нас и простых ратников хватит, — уверил Дин-Конт.

— Да мало ли от нас пользы? Мы вообще очень полезные, — гордо заявил Дин-Мэйс.

— Неоспоримо, — поддержал Вернис, Орис просто кивнул.

— Бараны, — вздохнул советник.

— Но бараны полезные, — поднял указательный палец вверх Конт.

— Лучшие из всех баранов, — поддержал приятеля Мэйс.

— И не поспоришь, — покачал головой Дин-Солт, глядя на деловитые физиономии юношей, и вдруг расхохотался.

И вот они мчались по дорогам Эли-Борга, стремясь присоединиться к рати лиори. Ночевали под открытым небом, чтобы не привлекать к себе внимание, ели то, что дал им с собой чародей Вальяр, разделив провиант на равные части. Юноши ни на что не жаловались, даже, кажется, получали удовольствие от своей походной жизни. Для них это пока было приключением. Боль ран и страх смерти уже подернулись пеплом.

Молодость способна быстра забывать то, что считает незначительным, а то, что юные риоры едва не отправились к Богам, было менее значимо, чем их участие в настоящей схватке. Вот об этом они говорили, обсуждали, заходясь от восторга. Конт искренне завидовал товарищам, потому что ему пришлось все «веселье» пропустить из-за раны, полученной ранее.

Наиболее неразговорчивым оказался болтун Тормин Орис. Он вяло откликался на разговоры товарищей, иногда оживляясь, когда речь шла о стражах, сопровождавших пленников в темницу, но мрачнел, как только начинали обсуждать последнюю схватку. В такие минуты его оставляли в покое, все-таки пришлось схватиться с родным отцом, который так и остался лежать на каменных плитах коридора.