Серые камни

— Архон, — тихо произнес он и поймал потемневший взгляд лита.

Говорили, что телохранители чувствуют то же, что и она, но так ли это, никто точно не знал. Но сейчас Дин-Вар был склонен в это верить, потому что в глазах лита застыла тоска. Уголки его губ скорбно опустились, и даже вечно развернутые плечи ссутулились, словно под непомерной тяжестью. Впрочем, ощущал ли лит чувства лиори, или просто так давило на ее окружение внутреннее состояние госпожи, советник не взялся бы ответить. Ему и самому было тошно, уж больно непривычно было видеть несгибаемую Альвию такой…

Перворожденная просидела в своем оцепенении, пока за окном не стемнело. Лит тихо вошел в кабинет, приблизился к столу и спросил:

— Зажечь свечи, госпожа?

— Что? — она подняла на него покрасневшие глаза.

— Свечи, — повторил телохранитель, и лиори отрицательно покачала головой.

Альвия поднялась из-за стола и направилась к дверям. Ей не нужны были свечи. Она поднялась в свои покои, остановилась на входе, но вдруг развернулась и устремилась прочь, все более прибавляя шаг. Вскоре лиори уже бежала по коридорам, и за ней молчаливой тенью скользил верный лит. Они спускались все ниже и ниже, пока перед лицом Перворожденной не появилась решетчатая дверь.

— Открыть, — велела она страже. Обернулась к телохранителю и велела: — Останься здесь. Дальше я одна.

Лит послушно остался перед входом в подземелье. Он смотрел вслед госпоже, уже спускавшейся по лестнице, и душа верного воина разрывалась от жалости и сочувствия. Но лиори не видела взгляда телохранителя, она спешила туда, где был скрыт от всех тот, кто владел сердцем и помыслами Перворожденной. За все это время она ни разу не была здесь. Не хотела сорваться и наделать глупостей. Держалась, как бы душа ни просила свидания, а сейчас сдерживаться не стала.

Альвия остановилась перед дверью, ощутив, как гулко бьется в груди сердце. Он взглянула на руки и увидела, как они подрагивают. Лиори прижалась лбом к холодной железной двери, зажмурилась, что есть сил, и протяжно вздохнула. Но уже через мгновение заставила себя отпрянуть и потянуть засов. После открыла дверь и застыла на пороге, вглядываясь в сумрак темницы, подсвеченной факелом. Об узнике хорошо заботились…

Он лежал на узкой лежанке, которая сменила старый тюфяк, но, услышав звук открываемого засова, привстал и замер, увидев, кто пришел к нему. После порывисто встал и произнес краткое:

— Али.

И она сорвалась с места, стремительно приблизилась к нему, но вновь остановилась, на краткое мгновение, чтобы с жадностью вглядеться в дорогое лицо, а после бросилась на шею. Прижалась всем телом и тихо вздохнула, прислушиваясь к взволнованному стуку его сердца, пока живого и горячего…

— О, Райв, — всхлипнула лиори, не в силах сдержаться.

Он все понял. Время пришло, и Альвия появилась, чтобы попрощаться с ним, потому что выход так и не был найден. Риор на короткий миг прикрыл глаза, справляясь с осознанием того, что вскоре для него всего закончится. После сжал голову лиори ладонями и вынудил посмотреть на него. На губах изгнанника играла легкая улыбка.

— Я скучал, — сказал он.

— Райв…

— Тс, — он покачал головой, не давая ей заговорить, склонился и прижался к приоткрытым губам.

Альвия вцепилась в плечи Райверна с отчаянием гибнущей души. Она ответила на поцелуй и не спешила прервать его, теперь и сама опасаясь произнести вслух страшные слова. Риор отстранился первым, но объятий не разомкнул. Его взгляд блуждал по лицу лиори, неспешно, словно он смаковал удовольствие от лицезрения каждой черточки.

Глаза Альвии были широко распахнуты, и она с тем же мучительным рассматривала лицо изгнанника, запоминая его в мельчайших подробностях. Она подняла руку, коснулась мужской щеки кончиками пальцев, провела по ней, задержалась у губ… И не удержалась, полетела в пропасть Архона, сгорая от собственной боли.

— Али, — Райв прижал ее голову к своей груди, — родная моя, не надо, — шептал он, зарываясь пальцами в волосы на затылке Перворожденной.

— Я не могу-у-у, — с надрывом провыла она, с силой сжимая объятья. — Я не смогу, Райв, не хочу!

Риор подхватил женщину на руки, отнес к своей лежанке и, сев сам, уместил ее на своих коленях.

— Я всегда с тобой, любимая, — говорил он, гладя Альвию по волосам. — Каждый день, каждую минуту, я буду с тобой рядом. Всегда. Я столько ждал, подожду еще. Придет час, когда я встречу тебя, подам руку и уже никто не сможет вырвать у меня твоей ладони. Не в этом, так в том мире мы будем счастливы, верь мне. Не печалься, просто наберись терпения, как я…

— Ох, Райв, — всхлипнула лиори и разрыдалась с новой силой.

— Али, пожалей меня, — возмутился Райверн, — я не знаю, как успокаивать плачущих лиори.

— А не лиори, значит, знаешь? — дребезжащим голосом спросила Альвия.

— Да я вообще не привык кого-то успокаивать, — развел руками риор. — Мне вот вчера обед задержали, и кто пришел, чтобы успокоить терзания моей утробы? Никому нет дела до моих страданий, а я, между прочим, чуть Борг не развалил урчанием своего чрева.