Сесиль. Амори. Фернанда

Кроме того, я вовсе не легкомыслен по природе — я таков, поскольку Вы сочли меня таким.

Но от всех этих надуманных удовольствий я откажусь, как только Вы этого захотите, по одному Вашему слову, по одному знаку Мадлен, поскольку я люблю ее так же сильно, как уважаю Вас, и я сделаю ее счастливой, клянусь Вам. Да, да, очень счастливой! И чем я моложе, тем больше у меня времени любить ее, о Боже! Вся моя жизнь без остатка принадлежит ей!

Вы прекрасно знаете это, Вы, обожающий ее: если кто-нибудь полюбит Мадлен, то это навсегда.

Разве может такое случиться, что ее перестанут любить? Безумием было бы даже помыслить о таком. Когда ее видишь, когда смотришь на ее красоту, чувствуешь ее душу и знаешь о сокровищах ее доброты, веры, любви, чистоты, скрытых в ней, — понимаешь, что нет другой такой женщины в мире и, мне кажется, что и на Небе нет такого ангела. О мой опекун, о мой отец, я люблю ее без памяти! Я Вам пишу так, как слова приходят ко мне: бессвязно, беспорядочно, безосновательно. Но Вы должны понять, что, любя ее, я становлюсь безумным.

Доверьте ее мне, дорогой отец, оставаясь рядом с нами, чтобы направлять нас.

Вы нас не покинете, Вы будете наблюдать за нашим счастьем, и, если когда-нибудь Вы увидите в глазах Мадлен слезинку печали или страдания и эти печаль и страдания будут из-за меня, Вы вольны будете взять какое угодно оружие и прострелить мне лоб или поразить в сердце, и Вы правильно сделаете.

Но нет, не бойтесь, никогда Мадлен не будет плакать!

О Боже, кто осмелится заставить плакать этого ангела, этого нежного ребенка, такого доброго и хрупкого, — ее не должно ранить ни слово, ни ревнивая мысль! О Боже! Сделать так будет подлостью, а Вы хорошо знаете, мой дорогой опекун, что я не подлец!

Ваша дочь будет счастлива, отец. Видите, я Вас уже называю отцом, и такой славный обычай Вы сами не захотели отменить. А между тем с некоторого времени Вы меня встречаете со строгим лицом, к чему я совсем не привык. Вы считаете, что я медлил сообщить Вам то, о чем сегодня пишу, не правда ли?

Но я надеюсь найти самое простое средство, чтобы оправдаться, и этим средством Вы сами меня снабдили.

Вы раздражены мной: Вы думаете, что я неискренен с Вами, так как эту любовь, которой я не должен был и не мог Вас оскорбить, я скрывал от Вас как оскорбление. Но читайте теперь в моем сердце, как читает Бог, и Вы увидите, виновен ли я.