Сестра Харуна-ар-Рашида

— О мой повелитель! — воскликнул работорговец, довольный тем, что его похвалили. — Твой приезд в Дар ар-Ракик — настоящий праздник для меня, а тебе-то вот беспокойство. Стоило лишь дать знак — и я бы тотчас пригнал всех рабов пред ясные очи светлейшего первого престолонаследника, да ниспошлет аллах на него свои милости! Но поскольку судьба ко мне благосклонна и я вижу тебя, достойнейший из достойнейших, в моем доме, то уж будь уверен — я выставлю товар, как на лучшем рынке, и такого изобилия ты не найдешь ни у одного моего соперника по торговле. Признаюсь тебе откровенно, раздобыл я прекрасные образцы человеческой породы: это мальчики и девочки, мужчины и женщины, любой толщины, роста, всех пародов и наций, смуглые, белые, желтые, черные. Один аллах знает, во что мне все это обошлось! Из Турции, Византии, Табаристана, Армении, Хорасана, Индии, с Запада и Востока, из ближних и дальних стран.

— А есть ли у тебя, любезный, хорошие певицы? — спросил Фадль, уловив паузу в обильных словоизлияниях работорговца.

— Есть ли у меня хорошие певицы? — повторил Фанхас с легким оттенком удивления. — А почему бы им не быть, мой повелитель? Я ведь поставщик двора эмира правоверных! У меня есть красавицы на любой вкус, даже самый притязательный. Мои рабыни знают наизусть великолепные стихи, превосходно играют на лютне, цимбалах, танцуют, поют и сами себе аккомпанируют на бубнах и тамбуринах.

— Уж не перепутал ли ты, любезный, и не перечисляешь ли достоинства рабынь Харуна ар-Рашида? — усмехнулся Фадль. — Столь совершенные женщины встречаются лишь при халифском дворе. Но вот в чем дело: все они с Востока — желтолицые или чернокожие. А мой высокочтимый покровитель для разнообразия хочет позабавиться с белыми рабынями. Есть у тебя такие?

— А как же, достойнейший из достойнейших! Коль того пожелает светлейший Мухаммед аль-Амин, непременно найдутся!

— Не торопись, любезный! Насколько мне известно, белых рабынь не обучают пению. Багдадцы редко используют их для развлечений. Говорят, белокурым женщинам очень трудно поставить голос, в нашей манере, конечно. Это мог бы сделать разве что сам придворный певец эмира правоверных, высокоталантливый Ибрагим аль-Мосули.

— Кажется, я сказал моему повелителю, что он найдет у меня все, что ему нужно, — ответил с достоинством Фанхас.

Глава XII РАБЫНИ ИЗ ТЕХ, ЧТО ПОДЕШЕВЛЕ

Фадль еще только сделал первое движение, намереваясь подняться с подушки, как работорговец уже вскочил на ноги. Он забежал вперед и, почтительно пятясь перед высоким гостем и его приближенными, вывел их во внутренний дворик, свернул направо, указывая, куда идти. Перед ним, освобождая проход, разбегались слуги.

— Если будет на то твое соизволение, начнем осмотр отсюда, мой повелитель! — предложил он, останавливаясь на галерее, и, получив согласие, распахнул приоткрытую дверь.

Небольшая узкая комната была отведена для белокожих девочек, почти дикарок, по очень привлекательных. Старшей едва ли минуло девять лет. Увидев входящих незнакомцев, девочки заметались, словно газели, на которых напали охотники, и, прячась друг за друга, отбежали в дальний угол, где что-то быстро-быстро залепетали на незнакомом языке. Они были почти обнажены. Детские щечки, загоревшие от солнца пустыни, заливал румянец. Раздались громкие всхлипывания, которые грозили перерасти в общий рев. На незваных посетителей смотрели расширенные от страха глаза — голубые, серые, карпе…

Фадль в недоумении повел бровями.

— О мой повелитель! — заторопился работорговец. — Не удивляйся! Прелестные наложницы, развлекающие и тебя и самого эмира правоверных, поначалу выглядели такими же неотесанными, как бедные крошки, которых ты сейчас видишь. Я привел тебя сюда только для того, чтобы ты воочию убедился, в каком плачевном виде поступает к нам товар, чтобы представил, сколько нам приходится потрудиться, пока сделаешь из этого товара тех красавиц, за которых платят по десять, а то и по двадцать тысяч динаров за каждую.

— Воистину нелегкая работа! — согласился Фадль. — Неужели прелестная Фарида, несравненная Манна и даже Умм аль-Хан или Дайнара были когда-то столь же невежественными?!

— Поверь мне, мой повелитель, были. Почти все были.

— Откуда же поступают к тебе эти дикарки, любезный?

— Отовсюду, мой повелитель, со всего света. Нередко с большим риском для перекупщиков. Эти вот доставлены из далеких славянских стран, что на севере.

— Как же их там раздобыли? — поинтересовался Фадль.

— Это уж забота купцов. Иногда они похищают девочек, иногда покупают их у родителей. За бесценок. Но мне-то их продают втридорога.

— Постой, иудей, по закону, насколько я знаю, нельзя отрывать детей от родителей и увозить на чужбину, а ведь эти совсем маленькие.

Фанхас не мог сдержать иронической улыбки, по тотчас взял себя в руки.