Сестра ветра

В гостиницу я возвратилась безмерно уставшей. Сразу же поднялась к себе в номер, потом позвонила на ресепшн и попросила дежурную заблокировать мой телефон. После чего рухнула в кровать и тут же отключилась, погрузившись в глубокий сон без каких-либо сновидений.

Когда я проснулась, было уже темно. Я глянула на часы: почти девять вечера. То есть я проспала несколько часов. Я сбросила с себя одеяло и пошла в ванную. Ополоснула лицо холодной водой. И, стоя возле крана, снова вспомнила все то, о чем мне рассказывал Феликс. Но прежде чем погрузиться в повторное перебирание всех подробностей этой истории, я вдруг почувствовала, что умираю от голода. Быстро натянула на себя джинсы и футболку и поспешила вниз, чтобы поужинать в ресторане.

В вестибюле я, к своему немалому удивлению, обнаружила Тома, устроившегося на одном из диванов. При виде меня он тут же подскочил с места с самым озабоченным выражением лица.

— Алли, с тобой все в порядке? Я звонил тебе несколько раз, но твой номер был заблокирован.

— Да… Я сама попросила. Но почему ты здесь? Мы вроде не договаривались с тобой о встрече?

— Не договаривались, это правда. Но где-то ближе к обеду ко мне в дом неожиданно ввалился Феликс. Он был на грани истерики. Честное слово, Алли, он рыдал, как дитя. Я впустил его в дом, налил виски, чтобы он немного пришел в себя, и попросил объяснить, что стряслось. На что он сказал, что сообщил тебе кое-что из того, чего никак нельзя было говорить. Ни в коем случае! И что он этого бы никогда и не сделал, если бы знал, что ты беременна. Он очень испугался, увидев, как ты потрясена его рассказом. Сказал, что ты отправилась прогуляться вдоль бухты.

— Но, как видишь, Том, со мной все в порядке. Я жива-здорова и не бросилась в бушующие морские волны. Не возражаешь, если мы продолжим наш разговор в ресторане? Умираю, хочу есть.

— Конечно. Тем более аппетит — это хороший признак, — вполне искренне обрадовался Том, и мы вместе направились в ресторан. Нашли подходящий столик и уселись. — А дальше Феликс поведал мне всю историю.

Я взяла в руки карту с меню и глянула поверх нее на брата.

— И?

— Я тоже испытал самый настоящий шок, как и ты. Однако, представь себе, Феликс был в таком ужасном состоянии, что мне пришлось утешать его. Я даже почувствовал к нему жалость… Впервые в жизни.

Я подозвала официантку и попросила ее немедленно принести нам немного хлеба, а также заказала себе стейк с жареным картофелем.

— А что будешь ты? — спросила я у Тома.

— То же, что и ты. И, пожалуйста, пиво, — обратился он к официантке.

— То есть ты хочешь сказать, что Феликс, рассказывая свою историю, не утаил от тебя и всей правды о Марте на момент первой с ней встречи?

— Да. Другой вопрос — поверил ли я ему.

— Зато я поверила ему полностью. И потом, не забывай, я ведь на всю эту историю все еще продолжаю смотреть глазами постороннего человека, каковым я, собственно, и была пару дней тому назад. Что отнюдь не оправдывает Феликса за содеянное. Точнее, за то, чего он не сделал, — поспешно добавила я, опасаясь, что Том может подумать, будто я встала на сторону Феликса и пытаюсь защищать его. — В любом случае это многое объясняет в его поведении. Он в то время чувствовал, что им попросту манипулируют все кому не лень.

— Боюсь, я еще не могу пока полностью доверять ему. Или тем более простить его. Но, во всяком случае, сегодня я увидел на его лице хоть какие-то признаки раскаяния. Впрочем, хватит рассуждать о моих чувствах. Как ты? Тебе ведь действительно пришлось пережить самый настоящий шок. Мне искренне жаль, Алли, что все так получилось. У меня такое чувство, что я должен повиниться перед тобой за то, что из нас двоих мать выбрала именно меня.

— Не говори глупостей, Том. Нам ведь никогда не узнать, каковы были истинные причины того, что она поступила именно так, а не иначе. Да, не скрою, пока мне больно думать об этом, но что сделано, то сделано. Знаешь, чтобы окончательно успокоиться, хочу взглянуть на ту больницу, в которой Марта родила нас. Наверняка там сохранились записи о нашем появлении на свет. Вполне возможно, и некоторые подробности того, как меня потом удочерил Па Солт. И еще, если ты не возражаешь, давай оба пройдем тест ДНК.

— Конечно, не возражаю. Хотя, если честно, Алли, то я и так ни секунды не сомневаюсь в нашем родстве. А ты?

— И я тоже, — согласилась с ним я. Подали хлеб. Я немедленно отломила кусочек и жадно запихала его себе в рот.

— Что ж, несмотря на все твои переживания, аппетит, судя по всему, к тебе вернулся. Наверное, Алли, пока еще рано нам с тобой искать положительное во всем том, что с нами случилось, но, кажется, я только что осознал, что в скором будущем стану дядей. И знаешь, я уже счастлив от одной этой мысли.