Сестрица

Судьба снова вернулась к сундуку и склонилась над ним. На свет явились два стеклянных бокала ручной работы. Фарфоровая тарелка. Портвейн. Коробка сушеных фиг в шоколаде. Жареный миндаль, покрытый крупинками соли. И завернутый в вощеную ткань кусок твердейшего пармезана.

– Займись чем-нибудь полезным, – сказала Судьба. – Хотя бы придвинь стулья к огню.

Один стул, широкий, с мягкими подушками, уже стоял возле камина. Шанс подтолкнул его ближе, затем принес второй, стоявший возле стола. Заприметив в углу табурет, он поставил его между стульями. Судьба разложила лакомства на тарелке, которую поставила на табурет, наполнила портвейном два бокала, протянула один Шансу.

– Это ничего не меняет, – предупредила его она. – Пощады никто не просит…

– И никто не дает, – закончил за нее Шанс.

– Череп на карте черный. Вряд ли девчонка переживет эту ночь.

– Пока она дышит, надежда есть, – дерзко ответил Шанс.

Судьба, качая головой, пробурчала что-то насчет мечтателей и глупцов, и два старинных противника сели у огня, чтобы насладиться недолгим перемирием в вечной вражде. Выпили за глупых человеков, которые то и дело оступаются и падают, делают в общем и целом больше неправильных шагов, чем наоборот, то и дело разбивают собственные сердца и все же каким-то чудом ухитряются иногда создавать кое-что приличное – взять хотя бы пармезан и портвейн.

А между тем снаружи, в наступившей темноте, бежала лиса, зажав в пасти свиток с картой. Она пересекала поля, перескакивала через каменные изгороди, пробиралась через высокую траву и колючки, пока не поравнялась с развалинами сгоревшего дома и большой липой, что росла подле него.

Там она опустила карту в нору между корней дерева, села к нему спиной и стала смотреть и слушать. Мысли ее текли тихо и были известны только ей самой. Но направляла она их к Изабель.

Хватит молить богов. Хватит винить во всем дьявола. Они не пройдут за тебя твой путь. Свои темные дары – разум и волю – они тебе уже дали. Возьми их и иди своим путем.

Сделанного не воротишь. И не важно, сделала это ты или кто другой, прошлого уже не изменить.

Но ведь есть и то, что еще не сделано.

В нем заключены надежда и риск.

Верь в то, что сама можешь проложить себе путь. Или не верь. Так или иначе, ты все равно права.

Каждая новая война отличается от прежних, но все битвы похожи одна на другую. Внешний враг – это только видимость. Настоящий бой всегда идет с одним и тем же противником – с самим собой.

Глава 100

– Я сейчас вернусь, Нерон. Жди меня здесь и ни с места, – прошептала Изабель.

Ей хотелось знать, кто это там в Лощине. До Сен-Мишеля, где все ее родственники и друзья, отсюда рукой подать, а бродяги и дезертиры – публика опасная. Один вот пришел к ней воровать и едва не убил ее.

Подвязав юбки повыше, Изабель вступила в речку. К счастью, оказалось, что вода едва доходит ей до колен. Башмаки, конечно, тотчас промокли, а с ними и туфелька, которую сшил Феликс, но снять их и оставить на берегу девушка не решилась. Без них она ходит медленно и неуклюже, а ей, может быть, придется бежать. Перейдя речку, она стала карабкаться на другой берег, который здесь был крутым и скользким от глины. Хватаясь за торчащие корни деревьев, она полезла наверх. Лезть приходилось тихо, чтобы случайным шумом не привлечь внимание тех, кто был на этом берегу. Когда голова Изабель оказалась вровень с высоким берегом, она едва не вскрикнула. Перед ней были палатки – сотни и сотни. Они не стояли стройными рядами, а теснились под деревьями. Издали их было не различить: темное палаточное сукно сливалось с зеленью леса.

Тут же она увидела людей. В мундирах. Они перебрасывались негромкими словами. Чистили ружья. Точили штыки.

«Не меньше тысячи. Что это, армия короля? Почему они здесь?» – замелькало у нее в голове.

До нее долетали обрывки разговоров, но слишком короткие – невозможно было понять, кто разговаривает и о чем.

Однако, послушав еще немного, она смогла сложить из разрозненных кусков подобие целостной картины. И почувствовала, как сердце сжимается от ужаса.

Да, перед ней была армия, но не французского короля.

Армия Фолькмара.

Глава 101

Сердце Изабель сильно билось, когда она скользнула за большое дерево, чтобы спрятаться там.

Через пару секунд она выглянула оттуда и едва не вскрикнула. Прямо на нее шел какой-то солдат, в зубах у него рдела зажженная сигара. А вдруг он ее видел? Девушка нырнула за камень и вся сжалась, желая сделаться как можно меньше.

В нескольких шагах от ее укрытия солдат остановился, расставил ноги и стал мочиться. Изабель сидела не шелохнувшись, даже не дыша.

Солдат еще поливал другую сторону дерева, когда его окликнули товарищи. Знакомое имя – Фолькмар – стало раздаваться отовсюду, повторяясь на разные лады. Голоса были тихими, но взволнованными.

Наконец солдат застегнул штаны и вернулся к своим. Изабель испытала громадное облегчение. И даже рискнула снова высунуть нос из-за ствола и взглянуть на вражеский лагерь. Солдаты один за другим выбирались из палаток и сходились на середину.