Сестры из Версаля. Любовницы короля

Милая моя Диана!

Надеюсь, ты в добром здравии и привыкаешь к жизни замужней дамы. Прислушивайся к мужу, но оставайся верна себе. Мой супруг был ужасным человеком, хотя я делала вид, что это не так. Нет нужды притворяться: даже ложь из уважения – это грех в глазах Господа.

Молю тебя, держись подальше от Марианны. Я пекусь только о твоем благе, поэтому говорю искренне и смиренно: Марианна – не ангел, она холодна и расчетлива и безо всяких колебаний избавляется от тех, кто ей неугоден. На нее нет управы, и моральные нормы ей не указ.

Прошу тебя, Диана, напиши мне и заверь, что ты отреклась от Марианны, как, к моей радости, поступила Гортензия. Все ради твоего же блага.

Благодарю тебя за прекрасный персидский ковер, который ты прислала. Он очень красивый, и мой маленький домик стал немного теплее и уютнее. Но, пожалуйста, не распускай слухи, будто я живу скромно из-за нищеты. Я сама решила жить просто, отказавшись, насколько смогла, от своей прежней жизни.

У меня есть друзья, и я счастлива. Время свое я посвящаю добрым делам. И если ты еще раз решишь сделать мне подарок, умоляю тебя, пожалуйста, отдай то, что хотела подарить мне, бедным детям в больнице Сен-Мишель. Они такие маленькие и убогие, а у нас так много всего.

С любовью,

Луиза

Марианна

Версаль и Шуази

Октябрь 1743 года

Я узнала, что на прошлой неделе в Париже Луиза мыла ноги беднякам. Некоторые дамы даже поехали посмотреть. Я бы и сама на это с удовольствием взглянула, но решила, что лучше остаться в Версале.

– Это было просто отвратительно, дорогая моя, просто отвратительно. Более грязных крестьян тяжело себе и представить.

– Сложилось впечатление, что церковь собрала самый отвратительный сброд по всему Парижу специально для нее.

– А она все это время улыбалась и даже, казалось, получала удовольствие! Какой ужас!

– Теперь она носит власяницу! Это она! Со своей нежной кожей, привыкшей к оливковому маслу! И никаких румян. Я еще раз повторю… никаких румян.

Значит, Луиза тоже ударилась в набожность. Она даже пишет Диане и укоряет ее за то, что мы живем в разврате. Но, положа руку на сердце, кто она такая, чтобы судить? Только лучшие из нас могут судить ближних, а Луиза к таковым не относится. В особенности сейчас, когда я, Марианна де Майи-Нель, вдовствующая маркиза де Турнель, официальная фаворитка короля, стала герцогиней. Людовик даровал мне титул и звание пэра Шатору. Очень подходящее герцогство, с рентой в восемьдесят тысяч ливров ежегодно. Могу с уверенностью сказать, что бедность мне не грозит и в ничьей милости я больше не нуждаюсь.

Меня представила Диана, и среди моей свиты было еще несколько герцогинь, включая маленькую Фелисите, супругу Аженуа. Странно, не правда ли? Гортензия, которая тоже присутствовала, неодобрительно кудахтала и ругала меня себе под нос. Я уже перестала остерегаться Гортензии, она ходит в церковь ежедневно, по два, а то и по три раза.

Когда меня представляли королеве, я коротко ей улыбнулась. Какая же ей морока с этими девицами Нель! Я слышала, что она просила врачей исследовать нашу кровь и сравнить формы наших голов, чтобы она могла понять, что так привлекает короля к женщинам из нашей семьи. Я просила Ришелье дать и мне знать о результатах исследований.