Сеть миров

Несколько мгновений Грант изумленно разглядывал потухшие зеленые глаза, торчащую между ними красную стрелу, потом огляделся по сторонам. Лес казался тихим и безжизненным, каким был весь день. Однако через секунду Гранта затрясло. Стоило прекратить движение, как взяла свое усталость, а чуть позже страх смерти ворвался в утомленный разум. Да эти леса кишмя кишат черными страшилищами и красными стрелами, что несут смерть, вылетая прямо из воздуха!

Грант судорожно, сражаясь с тяжестью ноши, что, подобно лапам чудовища, тянула к земле, поднялся на ноги и побежал. Он летел сломя голову, спотыкаясь и вопя. Грант, наверное, так и несся бы дальше, и остановило бы его только оказавшееся на пути дерево, но тут его схватили и с силой дернули в сторону.

Грант орал благим матом, и вырывался, и норовил сбросить с себя пожитки мечников. Удара в лицо он не почувствовал, просто как-то внезапно сел в снег, и взор ему закрыла алая пелена.

Подняв глаза и рассмотрев над собой Эйкера Амена, Грант понял, что еще жив. Вот только натруженные с непривычки мышцы дергались и не было сил унять дрожь во всем теле.

Эйкер Амен смерил его сердитым взглядом и, не слишком церемонясь, пнул в зад мыском сапога.

— Ну, чего разорался? Твои вопли, поди, слышно даже в Плачущих горах.

— Зверюга. — пролепетал Грант, хватая ртом воздух. — Страшная такая, черная, огромная, с когтями и мощными задними лапами… Накинулась…

Описания зверя хватило, чтобы Эйкер насторожился. Чуть вытянув из ножен меч, он вгляделся в царившую под пологом леса тьму.

— Вот ведь не повезло! За нами, то есть за тобой, увязался берлекот.

Побледнев, Грант поспешил разубедить Эйкера:

— Да нет, не увязался, его застрелили из лука. Меткий был выстрел, но я не понял, откуда прилетела стрела. Перепугался.

Говоря это, Грант встал на колени и потянулся, разогнул ноющую спину. Он решил, что Эйкер достаточно опытный воин и сумеет защитить его от всяких лесных напастей. поэтому можно немного расслабиться и отдохнуть.

Рассказывая о нападении и гибели диковинного зверя. Грант не поднимал глаз и видел только затянутые в кожу ноги Эйкера. Стоило упомянуть стрелу, как эти ноги напряглись. Хм, странно.

— Какого цвета была стрела? — шепотом спросил Эйкер

— Красного.

Грант поднял голову и увидел, что широкий лоб воина блестит от пота.

Едва заметно дрожащей левой рукой очень медленно и плавно Эйкер Амен достал меч из ножен.

— Мы пришли с миром и уйдем с миром! — громко, изображая спокойствие, обратился Эйкер к деревьям. — Мы уважаем святых Аль’кагара и желаем пройти испытание.

Удерживая меч одними лишь кончиками пальцев, воин опустил клинок в снег и, сделав учтивый жест, отступил на шаг. При этом он зашипел на Гранта:

— Вставай, придурок иноземный! Медленно и чинно. Кинжал в снег опусти.

Грант сосредоточенно выполнил указания мечника, а когда огляделся, увидел выходящих из лесу людей.

Они окружали Гранта и Эйкера: все в черных долгополых плащах с капюшонами, у каждого за спиной красный лук, а за поясом пучок стрел. Приближались черные силуэты бесшумно, словно несомые ветром листья.

Лица у них были как у мертвецов: серые, бескровные; тускло поблескивали глубоко запавшие глаза.

Грант пытался угадать настроение незнакомцев, но с таким же успехом можно угадывать настроение мумии. Если у них когда-то и были души, то давным-давно умерли, высохли и истлели.

Заговорил Эйкер Амен, и его ровный голос будто выдернул Гранта из страшного сна.

— Я пройду испытание силы, а мой попутчик… — Тут он с презрением глянул на Гранта и пробормотал: — Чем владеешь, дурень? Мечом, булавой, кинжалом, луком?

В этом примитивном, диком мире Грант, пожалуй, мог применить лишь один свой талант. В колледже он занимался стрельбой из лука — просто потому, что эта дисциплина не требовала большой силы, да и надо же было как-то получать зачеты по физкультуре.

Слабым, неуверенным голосом Грант произнес:

— Я, наверное, воспользуюсь луком, если…

— …А мой попутчик пройдет испытание меткости! — громко закончил Эйкер. — Кто выступит против меня?

В ответ не прозвучало ни слова, но от кольца черных силуэтов отделился один, самый высокий. Он уронил в снег лук и стрелы и снял капюшон, обнажив безволосую, как у статуи, голову. Жизни в его глазах тоже было не больше, чем у каменного изваяния.

Не сводя с него глаз, разделся и Эйкер. Под броней скрывалось гибкое поджарое тело; глядя на него, Грант в который раз устыдился собственной неполноценности. На вид Эйкер был ему ровесником, но это не мешало воину совершать достойные восхищения подвиги. Пригнувшись и скрючив пальцы, воин оценивающе смотрел на противника.

Люди в черных плащах молчали и даже не шептались. Безмолвствовал и заснеженный лес, только изредка в его глубине невидимая глазу еловая ветка стряхивала с тихим шелестом белый покров.