Север и Юг

— В таком случае должна отказаться: собственная душа ближе даже дорогого мастера Фредерика, — а то все время буду дрожать от страха, как бы меня не обратили в чужую веру.

— Честно говоря, — призналась Маргарет, — я и сама не знаю теперь, поеду ли. Впрочем, если поеду, то смогу обойтись без тебя: не такая уж я важная леди, так что не волнуйся, дорогая старушка Диксон. Возможно, тебя ждет длительный отпуск. Жаль только, что главное слово здесь — «возможно».

Диксон этот монолог очень не понравился. Во-первых, обидело обращение «старушка». Горничная знала, что госпожа называет так всех, кого любит, однако слышать такое в свой адрес все-таки не желала, поскольку, даже переступив порог пятидесятилетия, старой себя не считала. Во-вторых, очень не понравились слова мисс, что обойдется без нее. Ну и, конечно, несмотря на страх, хотелось увидеть солнечную Испанию, а может, даже краешком глаза заглянуть в тайны католичества и инквизиции.

Подумав, Диксон многозначительно откашлялась, чтобы обозначить намерение говорить серьезно, и спросила, не думает ли мисс Хейл, что, если не заходить в церкви и не общаться со священниками, опасность обращения в католичество минует стороной. Речь, конечно, не о самом мастере Фредерике — это особый случай.

— Думаю, для него все решила любовь, — вздохнула Маргарет.

— Конечно, мисс! — обрадовалась Диксон. — Я-то смогу оградить себя и от священников, и от церкви: меня не застанешь врасплох! Впрочем, может, все-таки безопаснее остаться на родине…

Маргарет боялась даже думать всерьез о поездке в Испанию, но сама идея отвлекла ее от стремления поскорее посвятить мистера Торнтона в истинную причину роковых событий. Мистер Белл прочно осел в Оксфорде и, похоже, не собирался в ближайшее время его покидать. Сама же Маргарет стеснялась не только спросить прямо, но и намекнуть на возможность визита, точно так же как не чувствовала себя вправе уточнить вероятность поездки в Испанию. Возможно, идея посетила джентльмена лишь на пять минут. За весь долгий солнечный день в Хелстоне он ни разу не упомянул о подобном намерении. Скорее всего, фантазия рассеялась так же легко, как возникла. Однако если это все же правда, то унылая монотонная жизнь отступит перед новыми яркими впечатлениями.

Огромную радость доставлял Маргарет маленький племянник. Мальчик был любимцем и гордостью отца и матери — но только до тех пор, пока слушался и не капризничал. При каждом бурном взрыве его темперамента Эдит впадала в безвольное отчаяние и со вздохом восклицала:

— О боже! Ну что с ним делать? Пожалуйста, Маргарет, позвони и вызови Хенли.

К стыду своему, в минуты своеволия Маргарет любила племянника едва ли не больше, чем в миролюбивом настроении, поэтому уводила его в свою комнату, чтобы спокойствием, обаянием и душевной тонкостью победить упрямство. В конце концов малыш затихал, прижимался мокрым от слез личиком к ее плечу и засыпал на руках. Эти моменты казались Маргарет самыми сладкими, самыми дорогими, потому что дарили ощущение тех чувств, испытать в полной мере которые она уже не надеялась.

Мистер Генри Леннокс появлялся в доме часто и вносил в жизнь острую, пикантную ноту. Острый ум и разнообразные знания молодого, но весьма успешного юриста заметно оживляли обычно бесцветный разговор в гостиной, как и само его присутствие, несмотря на холодность и даже некую надменность. Маргарет заметила, что к брату и невестке он относится с легким презрением, считая их образ жизни бесцельным и пустым. Как-то раз ей довелось услышать, как младший брат резко спросил старшего, навсегда ли тот оставил профессию. Капитан Леннокс ответил, что обладает вполне достаточными средствами и не считает нужным продолжать службу.

— И это все, ради чего ты живешь? — осуждающе уточнил мистер Леннокс-младший.

И все же братья сохраняли родственную близость, как бывает в тех случаях, когда один берет на себя роль лидера, а второй готов терпеливо подчиняться. Мистер Леннокс — проницательный, дальновидный, находчивый, саркастичный и гордый — умело поддерживал и развивал полезные связи, поэтому быстро и уверенно поднимался по служебной лестнице. После долгого разговора о Фредерике в присутствии мистера Белла Маргарет ни разу не общалась с ним на темы, выходящие за пределы дома и семьи, но даже ни к чему не обязывающих бесед оказалось достаточно, чтобы развеять смущение с ее стороны и проявление уязвленного самолюбия и тщеславия — с его. Они часто виделись, но Маргарет почему-то казалось, что Генри старается не оставаться с ней наедине. Судя по всему, он тоже чувствовал, что они разошлись и во взглядах на жизнь, и во вкусах.

И все же в те минуты, когда Ленноксу удавалось высказаться особенно точно и выразительно, взгляд его в первую очередь падал на Маргарет, пусть и на мгновение, а в общих семейных беседах именно ее точка зрения интересовала больше всего, хотя он старательно скрывал почтительное внимание.

Глава 48. Расставание