Север и Юг

— Я не собираюсь замуж.

— Что за глупости! Космо говорит, что твое присутствие привлекает в дом джентльменов, и многие из них ради тебя готовы посещать нас и на будущий год.

Маргарет высвокомерно вскинула голову:

— Знаешь, Эдит, порой мне кажется, что жизнь на Корфу плохо на тебя повлияла…

— Да?

— Ты стала вести себя бестактно.

Эдит так отчаянно разрыдалась и с такой обидой заявила, что кузина ее разлюбила и больше не видит в ней подругу, что Маргарет испугалась, не слишком ли покорно пошла на поводу уязвленной гордости, и весь день пыталась загладить вину, рабски прислуживая Эдит. Кузина улеглась на диван в позе несчастной жертвы и принялась тяжело вздыхать, а спустя некоторое время уснула.

Мистер Белл дважды переносил дату приезда, но так и не появился, а однажды утром Маргарет получила письмо от его камердинера Уоллиса. Слуга сообщал, что господин давно плохо себя чувствовал и потому был вынужден откладывать путешествие, а в тот самый день, когда должен был отправиться в Лондон, случился апоплексический удар. Консилиум врачей вынес вердикт, что больной не переживет ночь. Более чем вероятно, что, когда мисс Хейл получит это письмо, бедного господина уже не будет на свете.

Письмо пришло во время завтрака. Маргарет прочитала, побледнела, молча передала листок Эдит и поспешно вышла из комнаты.

Миссис Леннокс тоже прочитала и разрыдалась — по-детски испуганно и безутешно, чем немало огорчила супруга. Миссис Шоу завтракала в своей комнате, так что непростая миссия примирить жену с близостью смерти, испытанной впервые в сознательной жизни, легла на плечи капитана. Эдит не сразу подумала о Маргарет, а когда вспомнила, поспешно вышла из-за стола и поднялась к ней в комнату. Диксон собирала необходимые туалетные принадлежности, а Маргарет со слезами на глазах трясущимися пальцами завязывала ленты на шляпке.

— Ах, дорогая! Какой ужас! Ты что, собираешься куда-то выйти? Космо сам отправит телеграмму и выполнит любое поручение.

— Еду в Оксфорд. Поезд отправляется через полчаса. Диксон предложила свои услуги, но думаю, что это лишнее. Мне нужно к нему: возможно, потребуется уход. Мистер Белл стал мне как отец. Не возражай, Эдит, и не удерживай!

— Но я должна тебя остановить. Маме поступок совсем не понравится. Сходи и попроси у нее разрешения. Ты сама не знаешь, куда едешь. Одно дело, если бы мистер Белл жил в собственном доме, отдельно от всех, но ведь это университет! Умоляю, поговори с мамой: потребуется не больше минуты.

Маргарет сдалась и опоздала на поезд. От неожиданности миссис Шоу растерялась и впала в истерику, напрасно потратив драгоценное время. Поскольку она твердо заявила, что поедет в любом случае, а через пару часов отходил следующий поезд, после долгих препирательств на тему: что прилично, а что нет — было решено, что сопровождать Маргарет будет капитан Леннокс. В итоге за пять минут до отправления поезда они сидели в вагоне друг напротив друга.

Друг отца и ее названный отец лежал при смерти. Мысль об этом столь очевидно требовала немедленного действия, что Маргарет удивилась собственной решительности и независимости и ни на миг не пожалела, что поехала.

Мистер Белл, как оказалось, скончался ночью. Она увидела его комнаты и впоследствии с нежностью связывала их в памяти не только с лучшим, самым любимым другом отца, но и с ним самим.

Перед отъездом капитан и Маргарет пообещали Эдит, что если печальный конец уже наступил, то они вернутся к обеду, поэтому осталось лишь обвести долгим взглядом комнату, где умер отец, и навсегда проститься с добрым, остроумным, мудрым мистером Беллом.

На обратном пути капитан Леннокс уснул, а Маргарет вдоволь наплакалась, вспоминая роковой год и все принесенные им несчастья. Не успевала она в полной мере осознать одну утрату, как наваливалась новая — не для того, чтобы вытеснить из сердца предыдущую, но чтобы еще больнее разбередить едва затянувшуюся рану. Однако, услышав нежные голоса кузины и тетушки; увидев восторг, с которым встретил ее маленький Шолто; войдя в ярко освещенные уютные комнаты; ощутив искренний интерес бледной и оттого еще более хорошенькой хозяйки дома, Маргарет вырвалась из транса почти суеверной безнадежности и почувствовала, что даже она способна внушать радость. Эдит уступила ей свое место на диване, а малыш бережно и важно принес тетушке чашку чая. Жизнь медленно, но неуклонно поворачивалась светлой стороной, так что, одеваясь к обеду, Маргарет даже сумела поблагодарить Господа за избавление дорогого друга от долгой мучительной болезни.