Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов

Из древней истории о Марьине и Марьиной роще известно совсем немного – в основном в древних актах описывалось село Останкино, где был центр вотчины и существовал боярский двор с садом. Известно, что владельцы имения часто охотились в окрестностях Марьина и в числе хозяйственных построек вотчинника в Останкине упоминались двор сокольников и псарня. Про живущих в 1640–1670-е годы крестьян (беcпашенных бобылей) в деревне Марьине в переписных книгах писали: «кормятся в Москве всякими промыслами и работою». В Троицкие походы русских царей, когда государь со свитой шел на поклонение преподобному Сергию в Троице-Сергиев монастырь, в Марьиной Роще разбивали первый стан с шатрами для отдыха.

^{Гулянье в Марьиной Роще. Художник В. Г. Астрахов, 1852 год.}

Последним из владевших Останкиным князей Черкасских был канцлер императрицы Анны Иоанновны – князь Алексей Михайлович Черкасский, который отдал свою вотчину в приданое дочери, княжне Варваре Алексеевне, когда она вышла замуж за графа Петра Борисовича Шереметева. С этого времени и до 1917 года останкинское имение, в том числе и земли в окрестностях деревни Марьиной, оставались во владении рода Шереметевых. В Марьине проживали и многочисленные ремесленники, обслуживающие хозяйственные заведения усадьбы Шереметевых.

^{Семик, или гулянья в Марьиной Роще. Художник П.Кузьмин.}

Окрестности Марьина еще с древних времен стали местом упокоения иноземцев, служивших в Московии. В большинстве случаев это были лютеране, служившие в России со времен царя Алексея Михайловича. Место их погребения для русских людей считалось «нечистым», так как православное сознание русского Средневековья не приветствовало общение с инославными, которых по русской традиции называли «немцами». Отсюда произошло и название кладбища «Старое Немецкое». Белокаменные могильные плиты на этом кладбище долгое время сохраняли надписи на немецком и латинском языках. На этом погосте был похоронен и мариенбургский пастор Эрнст Глюк, в семье которого выросла Марта Скавронская – известная в русской истории как супруга Петра Великого и будущая императрица Екатерина I[53].

Марьина роща стала местом народных гуляний. В «Зеленые святки», или Семик, проводившийся в седьмую Неделю по Пасхе, на Лазаревском кладбище и в Марьиной Роще собирался городской люд помянуть своих пропавших без вести родных и близких. В кладбищенском храме служили заупокойную Литургию, после которой люди разбредались по разным местам, устраивая поминки. По народной традиции эти поминки не обходились без песен, хороводов, обильной трапезы и винопития. Гулянье в Семик в Марьиной Роще пользовалось особой любовью в Москве в конце XVIII – начале XIX века. Сметливые москвичи для съезжающегося на праздник народа открывали трактиры и балаганы. Музыканты, певцы и особенно популярные в то время цыганские хоры сопровождали эти гулянья[54]. В историческом путеводителе по Москве 1827 года о Марьиной Роще писали так: «На разных местах сей рощи расставлены палатки, там ресторация, здесь комедия, тут горы, в другом месте – красиво устроенный домик. Несколько верст в окружности со всеми прелестями не подкрашенной природы составляют место прогулки». Сюда приезжала публика разных сословий: дворяне катались в каретах, купцы широко гуляли под цыганский хор, студенты «пировали за полными чашами вина», ремесленники и рабочий люд глядели спектакли балагана, сидели в трактирах.

Нередко шум и крики гулявших нарушали спокойную жизнь кладбищ: даже могильные плиты заброшенного Лютеранского (немецкого) кладбища превращались в импровизированные столы, «за которыми до глубокой ночи бражничали веселые москвичи, располагаясь тут же на ночлег».

В Марьиной Роще, где нынче гулянье, тут было кладбище:

Тут чужеземцы лежат, и видны могильные камни.

Надписи стерты давно; а на них православный пирует,

Не заботясь, чей сон он разгульною песнию будит,

Ганса ли, Книпса тревожит он слух, Тавернье иль Лефорта! [55]

^{Царь Михаил Феодорович.}