Север Москвы вокруг Ярославской дороги. Путеводитель для путешественников и паломников с описанием наиболее интересных исторических объектов

Немецкое кладбище в Марьиной Роще устроено было для рейтаров, то есть гвардейцев царя Алексея Михайловича, а затем на этом же кладбище погребены и поселенные Петром Первым в Сокольниках свейские полковники. Это кладбище расположено в виде квадрата, занимает не более десятины[57] земли, окопано невысоким валом. На нем сохранилось до 20 надгробных небольших камней в идее невысоких продолговатых плит из жернового камня. Плиты эти в большинстве не менее 3 аршин в длину и аршина[58] в ширину, – в ногах они несколько уже. Верхняя сторона почти на всех плитах несколько закруглена. Почти на всех же плитах находятся надписи, которые от времени испортились, так что трудно разобрать оные даже опытному знатоку дела. По краям плиты иногда украшены виньетками. Все эти плиты, судя по надписям, относятся частью ко второй половине XVII, частью к началу и середине XVIII столетия. В первое время, как можно предполагать, на этом кладбище погребались кроме рейтар и сравнительно бедные бесермены, проживавшие в городе Москве. С течением времени на нем стали погребать и знатных особ из иностранцев. По крайней мере, из надписей, которые местами можно разобрать, видно, что погребенные здесь лица обозначаются словами «господин», «господа» с прибавлением чина или должности. Под самым древним памятником с надписью погребен господин Франц Адольф, русский подданный Его Царского Величества, умерший в 1675 году. Есть памятник с трудно разбираемой надписью, отмеченный 1677 годом. Затем по древности следует памятник, относящийся к 1703 году. Под сим памятником погребен Пастор Федор Шоох. Далее следуют памятники, относящееся к 1720, 1756, 1757, 1760 годам и поздние. Под ними погребены по преимуществу разные военные и их жены. Так, под памятником 1760 года погребена жена генерал-майора Елисавета Мейер; под памятником 1757 года – бригадир Гедеон Коррет, под памятником 1756 года – госпожа Екатерина Шталин. На остальных плитах надписи до того испорчены, что их трудно разобрать[59].

В 1847 году Московская Евангелическо-Лютеранская Консистория поручила московским евангелическо-лютеранским церквам св. Михаила, святых апостолов Петра и Павла и в г. Москве создать комиссию церковных советов этих церквей с целью исследовать состояние старого иноверческого кладбища в Марьиной Роще. Комиссия церковных советов обследовала захоронения на кладбище, был составлен перечень тех погребенных на кладбище, на чьих надгробиях сохранились надписи, снята копия с надписи на надгробном камне пастора Глюка. Работы проводились при содействии Московского Обер-Полицмейстера и Московского Воспитательного Дома[60].

Как отмечал московский бытописатель, в самом людном месте Марьиной Рощи находился трактир Герберг и недалеко от него стоял трактир Заикина, по соседству с кладбищем. Около этих гостеприимных заведений находились садики с расставленными в них столиками и с беседками… толпища народа двигалась на галереях трактиров, особенно около буфетов, там ожесточенно раздавалась своя сборная музыка».

Поэт и мемуарист М. А. Дмитриев так писал о гуляньях в Марьиной Роще (1847 год):

Что за народ! – Без еды и без чванства им нет и гулянья!

В рощу поедут – везут пироги, самовар и варенье!

Ходят – жуют, поприсядут – покушают снова!

Точно природа из всех им даров отпустила лишь брюхо,

Не для них сотворив и поля, и пернатые хоры!

Мало им этих высоких шатров, и лазури, и листьев!

Мало лесов и полей, тишины и цветов ароматных!

Нужно еще, чтоб гремел тут затянутых хор музыкантов;

Чтоб разнощиков крик потешал их позыв на еду ненасытный;

Чтобы дым самоваров, сигар заражал и природу! [61]

Московские власти, как могли, пытались образумить и как-то организовать Марьинские гуляния. Священники окрестных храмов в беседах и проповедях говорили прихожанам о необходимости православного поминовения умерших, лишенного безудержного гулянья и пьянства.

^{Трактир Заикина в Марьиной Роще. XIX век.}

Развитие капитализма в России и промышленный подъем во второй половине XIX столетия сказался и на Марьиной Роще. Устройство Николаевской железной дороги, разделившей эту местность на две части, привело к упадку Марьинских гуляний. Как отмечал С. М. Любецкий: «В старину Марьина деревня переполнена была дачниками, по причине близости ее к городу и по соседству с густой, обширной рощей. В настоящее время она стоит обнаженная, на солнопеке, кое-где около нее высятся тощие березки, рябинник и запыленные акации, а сзади пролегает Николаевская железная дорога, оглашаемая пронзительными свистками и пыхтеньем огнедышащих паровозов»[62].