Северная экспедиция Витуса Беринга

В то же время другая охотничья экспедиция, возглавляемая Юшиным, ушла на север острова, и там шторм задержал их на целых семь дней. Прилив запер их в расщелине без еды и без огня. В лагере думали, что они «либо утонули, либо раздавлены снежной лавиной, сошедшей с гор»[369], и все очень обрадовались, увидев их на берегу. Юшин подтвердил, что лагерь расположен на острове. Примерно в то же время вернулась и экспедиция Иванова. Они «обошли северный мыс на другой стороне»[370], так что можно было сказать, что в общем и целом экспедициям удалось обойти весь остров. Они по-прежнему не представляли себе точно, где же находится их временное пристанище; и Юшин, и Иванов утверждали, что видели землю к востоку. Стеллер тоже говорил, что «очень ясно» видел землю к северо-востоку, и они согласились, что находятся в самой западной части американского континента. На самом же деле с острова Беринга ни в одну сторону не видно никакой земли. Стеллер считал, что они находятся ближе к Америке, чем к Камчатке. Ваксель и Стеллер не сошлись во мнениях, насколько далеко друг от друга находятся Камчатка и Аляска. Стеллер думал, что из Авачинской губы до Америки можно доплыть за три-четыре дня, Ваксель настаивал, что понадобится до восьми дней. Оба даже не представляли, насколько сильно ошибаются. Прошлой весной им понадобилось шесть недель, чтобы пересечь Тихий океан и добраться до Аляски, а впоследствии плавание даже по самому безопасному и быстрому маршруту длилось около трех недель.

9 апреля Ваксель созвал общее собрание, чтобы огласить новую согласованную географическую информацию и утвердить планы, связанные со «Святым Петром». Юшин и Иванов рассказали о своих открытиях, а затем Ваксель как командир произнес речь. «[Пришло] время обсудить, каким способом или каким образом мы могли бы спастись из этого гиблого места»[371], – объявил он. Он попросил каждого из присутствующих изложить свои мнения, поскольку «все мы терпим совершенно одинаковые бедствия». Он писал, что «последний матрос так же горячо желает избавиться от гибели, как и первый офицер, а потому следует нам всем, единой душой и единым сердцем, дружно помочь в общем деле»[372]. На собрании было выдвинуто три основных идеи о том, как покинуть остров.

Первую выдвинул Овцын, тот самый бывший лейтенант, который выступал против разрушения «Святого Петра» в феврале: приложить все силы, чтобы отремонтировать и спустить на воду судно, даже если для этого придется потратить все имеющиеся ресурсы и бо́льшую часть лета, и постараться отплыть до наступления сезона бурь. Ваксель уже давно отказался от этого плана. Но, чтобы успокоить горстку людей, снова выдвинувших его, он решил подробно объяснить, почему это плохая идея. В корпусе настолько большие трещины, что уровень воды внутри корабля почти всегда такой же, как и в заливе снаружи. У них нет ни людей, ни снаряжения, чтобы провести настолько масштабный ремонт. Прорыть канал, чтобы вытащить корабль на более глубокое место, невозможно, потому что прибой и приливы тут же принесут обратно весь выкопанный песок. «[М]ы стали бы копать и копать бесконечно, не продвигаясь ни на шаг ближе к конечной цели»[373], – заявил он. Самым убедительным аргументом против этого плана стало то, что если они действительно потратят на ремонт все лето, и он окажется неудачным, а это было вполне вероятно, учитывая состояние судна, то застрянут на острове на еще одну зиму, – подобная перспектива приводила всех в ужас. Требовался другой план, и единственным реалистичным вариантом было разломать «Святого Петра» и построить корабль меньших размеров. Но вот каких он должен быть формы, класса и размера, ясно еще не было. С одной стороны, он должен быть намного меньше, чтобы им могла управлять небольшая команда, с другой – выдержать при этом трудное путешествие по океану.