Северная экспедиция Витуса Беринга

Пока Хитрово осматривал остров Уингем, небольшую лодку, ялик, отправили прямо на запад, к середине острова Каяк, для поисков ручья с пресной водой. Со Стеллером пока никто не говорил, так что он стоял и смотрел, как спускают на воду лодки. Наконец он прошел по палубе к Берингу и спросил, к какому береговому отряду должен присоединиться. Стеллер на мгновение даже лишился дара речи, когда Беринг ответил, что ему на берег сходить слишком опасно, и на остров отправятся только добытчики пресной воды с бочками. Беринг считал желание Стеллера собрать образцы растений и животных на острове пустой тратой времени: куда они денутся? Это могло быть сделано в ходе следующего путешествия. По мнению Беринга, ограниченное время, которым они располагали, следовало потратить на изучение географии берега, составление карт и поиск гаваней, чтобы сделать следующие путешествия безопаснее – и, конечно, чтобы у России было больше оснований претендовать на эти земли. А затем нужно возвращаться на Камчатку, потому что судоходный сезон подходил к концу, и Берингу вовсе не хотелось застрять на этом далеком и опасном берегу без провианта. Кроме того, Беринг беспокоился из-за ветра. «Святой Петр» стоял не в безопасной гавани, и если погода вдруг переменится, он, конечно, сможет быстро вызвать обратно команды на лодках, но что ему делать, если Стеллер и его помощник уйдут куда-нибудь вглубь острова и не успеют вернуться на корабль?

Стеллер воображал, как вернется в Санкт-Петербург триумфатором и привезет туда чудеса нового мира. Оправившись от потрясения, он саркастически заявил, что изумлен тем, что они проделали весь этот путь просто «для того, чтобы доставить американскую воду в Азию»[115]. И Хитрово, и Ваксель были согласны взять Стеллера с собой, но Беринг был непреклонен и попытался запугать Стеллера «ужасными историями об убийствах». Стеллер горячо возражал. Он напоминал, что «он не женщина, чтобы бояться опасностей». Ступить на берег в этот исторический день первой высадки европейцев на берегах северо-запада Америки, – говорил он, – «моя главная работа, мое призвание и мой долг»[116]. Баркас Хитрово и его команды отплыл, и Стеллер ошеломленно смотрел, как они удаляются на север.

Он снова стал умолять командора отпустить его, а затем пригрозил, что доложит о его действиях в адмиралтейство, Академию и Сенат «в тех выражениях, которых он заслуживает». «Святой Петр» был достаточно маленьким судном, так что их спор услышали многие. Беринг назвал его дикарем, и после этого Стеллер «отбросил всякое уважение и прочитал особую молитву»[117], а затем указал, что изучение флоры и фауны – его первоочередная задача в путешествии. «Особая молитва», о которой писал Стеллер, на первый взгляд кажется каким-нибудь проклятием, но, возможно, это была молитва, одинаково важная для обоих лютеран, потому что она, похоже, возымела необходимое действие: вместо того чтобы потерять терпение и посадить Стеллера на гауптвахту, «командор тут же смягчился». Беринг с неохотой разрешил Стеллеру отправиться на берег на яле с командой Вакселя, но помощников, не считая его слуги, казака Фомы Лепехина, не выдал. Когда в девять часов утра Стеллер и Лепехин устроились в яле среди пустых бочонков для воды, Беринг приказал двоим трубачам выйти к лееру и трубить, как если бы Стеллер занимал высокое положение во флоте. Это, несомненно, была насмешка, но Стеллер нашелся и с честью вышел из положения, весело помахав рукой. Он был совершенно уверен, что Беринг смилостивился и отпустил его на берег только для того, чтобы иметь возможность заявить, что отправил своего представителя для оценки минеральных богатств земли, как гласили официальные инструкции. Возможно, саркастически рассуждал Стеллер, он «будет наблюдать воду», а команда Хитрово «исследует ветра». День стоял хороший, была переменная облачность, дул приятный восточный бриз.